Вильгельм I Молчаливый - (William I, the Silent) (1533 84), принц Оранский и граф Нассау Диллен бург. Считается отцом основателем республики Соединенные провинции Нидерландов. Ему доверяли император Священной Римской империи Карл V и на первых порах исп. король Филипп II … Всемирная история

Принц Оранский, граф Нассауский, основатель нидерландской независимости, род. в 1533 г. Он рано поступил пажом ко двору императора Карла V, где был воспитан в католической вере, и в 1544 г. наследовал после своего бездетного двоюродного брата… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

В Викицитатнике есть страница по теме Вильгельм Оранский Имя нескольких представителей ди … Википедия

Вильгельм I Оранский нидерл. Willem van Oranje Вильгельм Оранский. Работа А. Кея (1580) … Википедия

В Википедии есть статьи о других людях с именем Вильгельм. Вильгельм III Оранский William III (II) of Orange … Википедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Вильгельм I. У этого термина существуют и другие значения, см. Вильгельм Оранский. Вильгельм I Оранский Willem van Oranje … Википедия

Имя нескольких представителей династии принцев Оранских (нидерл. Prins van Oranje), правителей Нидерландов. Вильгельмы, принцы Оранские: Вильгельм I Оранский (Молчаливый, ум. 1584) создатель независимых Нидерландов. Вильгельм II Оранский (ум.… … Википедия

- (голл. Willem, prins van Oranje) (1533 1584), известный также как Вильгельм Молчаливый (Zwijger, лат. Taciturnus), первый штатгальтер Голландии, граф Нассауский и принц Оранский, старший сын графа Нассау Дилленбургского Вильгельма, родился в… … Энциклопедия Кольера

- (Willem van Oranje), Вильгельм Нассауский (1533 1584), принц, деятель Нидерландской революции, лидер антииспанской дворянской оппозиции. Убит испанским агентом. * * * ВИЛЬГЕЛЬМ I Оранский ВИЛЬГЕЛЬМ I Оранский (Willem van Oranje) (Нассауский,… … Энциклопедический словарь

- (Willem van Oranje) Молчаливый (24.4.1533, Дилленбург, Германия, 10.7.1584, Делфт, Голландия), принц Оранский, граф Нассауский, деятель Нидерландской буржуазной революции 16 в (См. Нидерландская буржуазная революция 16 века). Немецкий… … Большая советская энциклопедия

Вильгельм принадлежал к славному и знаменитому в Голландии Оранскому дому. Голландия была республика, но высшая должность верховного штатгальтера переходила по наследству от одного принца Оранского к другому. В раннем детстве Вильгельм остался круглым сиротой. Его отец, Вильгельм II, умер за неделю до рождения сына. После смерти старого штатгальтера партия Генеральных Штатов взяла вверх над партией оранжистов (последняя стремилась к основанию монархии в пользу Оранской династии) и безраздельно правила страной в течение 22 последующих лет. Верховная власть была вручена пенсионарию Яну де Витту, который всеми силами старался укрепить республиканские учреждения. По его настоянию в 1654 г. был принят так называемый Акт устранения, по которому Голландские Штаты обязались не предоставлять Вильгельму ни военной, ни гражданской власти. Но уже в 1660 г., после реставрации в Англии Карла II, Акт устранения был отменен, а в 1667 г: была упразднена и должность штатгальтера. В 1670 г. Вильгельма приняли в Государственный совет с правом подавать голос. С этого момента началась его политическая карьера.

Вильгельм был человеком хилым, худощавым, с высоким лбом и носом, загнутым наподобие орлиного клюва. Он имел задумчивый, несколько угрюмый взгляд, сжатые губы и холодную улыбку. С детства и до самой смерти он был физически слабым и больным человеком - страдал одышкой и. имел расположение к чахотке. Его постоянно донимал кашель и жестокие приступы головной боли. Однако он получил от природы сильные страсти и живую впечатлительность, которые умел прикрывать флегматическим спокойствием. Окруженный с самого детства шпионами и врагами, он приучился быть осторожным, скрытным и непроницаемым. Только перед небольшим количеством задушевных друзей он мог отбрасывать свою напускную холодность - становиться добрым, радушным, откровенным, даже веселым и шутливым. Он был щедро наделен качествами великого государя и всю жизнь посвятил одной политике. Науки, искусства и литература совсем не занимали его. От природы он обладал даром сарказма. Это делало его речь сильной и яркой. Он живо говорил на многих языках: латинском, итальянском, испанском, французском, английском и немецком. По воспитанию он был строгим кальвинистом, однако всегда проявлял завидную веротерпимость.

Такой человек не мог долго находиться на вторых ролях. Ему не доставало только удобного случая, чтобы стать во главе республики. Такой случай представился в 1672 г., когда началась война с Францией. Сначала Генеральные Штаты назначили Вильгельма на должность генерал-капитана. Вскоре тяжелые поражения и неудержимое нашествие французов произвели переворот в умах голландцев: все надежды возлагались теперь только на принца Оранского. Вследствие волнений, вспыхнувших во многих городах, Вильгельм в июле был провозглашен штатгальтером. В августе восставшая чернь убила в Гааге Яна Витта и его брата. Если Вильгельм и не был прямым вдохновителем этих событий, он, несомненно, всецело их одобрил. Все государство подчинилось воле молодого штатгальтера. Он застал страну уже под властью французов, а голландскую армию - оттесненной за линию плотин. Оставалось последнее средство остановить врага, и Вильгельм не колеблясь воспользовался им - он приказал открыть шлюзы и пустил против захватчиков море. Осенью голландцы перешли от обороны к наступательным действиям, проникли до самого Маастрихта, затем вторглись во Францию и осадили Шарльруа. Брауншвейгский курфюрст и император Леопольд заключили с Голландией союз. Появление имперской армии на Рейне заставило Людовика XIV разделить свои войска. Вслед за тем войну против Франции начал испанский король. В 1673 г. французы были вытеснены из Нидерландов. Англо-французский флот после ожесточенной битвы при мысе Гельдера должен был отступить от голландских берегов. Эти победы принесли Вильгельму огромную популярность. Он был объявлен наследственным штатгальтером и генерал-капитаном Голландии, Зеландии и Утрехта. Война переместилась в испанскую Бельгию. Летом 1674 г. Вильгельм во главе испанских и голландских войск дал сражение французскому полководцу принцу Конде у Сенефа, близ Девена. После сильного кровопролития победа, хотя и неполная, осталась за французами. Вильгельм отказался от намерения вторгнуться во Францию и отступил. В следующем году французы овладели всей линией Мааса - взяли крепости Гюи, Люттих и Лимбург. В 1676 г. Вильгельм не смог спасти испанских крепостей Бушена и Конде, осажденных самим Людовиком XIV. Он хотел отомстить за это взятием Маастрихта, но принужден был отступить от него. Знаменитый голландский адмирал Рюйтер, отправившийся с эскадрой в Средиземное море, был там наголову разбит адмиралом Дюкеном и сам пал в бою. В 1677 г. французы овладели Валансьеном, Камбре и Сент-Омером. Вильгельм попытался освободить последний город, но был разбит при Монкасселе. В 1678 г. он заключил в Амстердаме мир. Людовик вернул Голландии Маастрихт, а Вильгельму - княжество Оранское. Таким выгодным условиям мира много способствовала женитьба Вильгельма на Марии, дочери герцога Йоркского (будущего английского короля Иакова II). Этот брак был основан на чистом политическом расчете и, тем не менее, оказался удачным. Правда, вначале Вильгельм не мог похвастаться супружеской верностью. Но Мария переносила свои огорчения с кротостью и терпением, и постепенно приобрела любовь и расположение мужа. Амстердамский мир не мог быть долгим. В 1681 г. Людовик овладел Страсбургом. После этого Вильгельм и шведский король Карл XI подписали в Гааге союзный договор, направленный против Франции. Император и испанский король вскоре присоединились к этому союзу. В 1686 г. союз был оформлен в Аутсбургскую лигу.

В это время судьба предоставила Вильгельму случай значительно расширить свое могущество. В июне 1688 г. он получил формальное приглашение из Англии, от лидеров тори и вигов, занять английский престол. Ему писали, что девятнадцать из двадцати англичан жаждут перемен и охотно соединятся для свержения Иакова. Авторы письма обещали принцу полный успех, если он явится в Англию во главе отряда в 10 тысяч человек. Вильгельм немедленно стал готовиться к походу. Очень важно было повернуть в свою сторону общественное мнение. Вильгельм заранее позаботился об этом составлением манифеста, каждое слово которого было продумано и имело вес. Он объявил, что выступает в защиту английских законов, постоянно нарушаемых нынешним королем, и в защиту веры, подвергаемой столь явному притеснению. Он клятвенно уверял, что у него нет никакой мысли о завоевании и войско его будет удерживаться строжайшей дисциплиной. Как только страна освободится от тирании, он отошлет войска назад. Единственная цель его - созыв свободно и законно избранного парламента. На рассмотрение этого парламента он обещал предоставить все общественные дела.

19 октября Вильгельм с флотом отплыл в Англию, но сильная буря и противный ветер принудили его возвратиться. Эта задержка привела в уныние его английских союзников, но сам принц отнесся к неудаче с полным спокойствием. 1 ноября он во второй раз вышел в море. На этот раз ему сопутствовал полный успех. 5 ноября корабли вошли в гавань Торэ, и армия Вильгельма, не встретив никакого сопротивления, высадилась на английский берег. Население встречало ее радостными криками. Лондон сильно волновался в ожидании дальнейших событий. Все симпатии англичан были на стороне Вильгельма. Король Иаков пытался бежать, был задержан на берегу рыбаками и переехал в Рочестер. После его отъезда, 18 декабря, Вильгельм торжественно вступил в Лондон. Он благоразумно отказался от короны, которую предлагали ему по праву завоевания, и предоставил решение всех спорных вопросов парламенту. Так как единственный парламент Иакова был избран с нарушением законов, палата лордов созвала 26 декабря тех депутатов палаты общин, которые заседали в последнем парламенте Карла II. Эта палата провела закон о вручении временных полномочий по управлению страной принцу Оранскому и вотировала ему на текущие расходы 100 тысяч фунтов стерлингов. Затем были назначены выборы в новый парламент. Он собрался в следующем году и открыл свои заседания 22 января. 28 января было решено считать бегство Иакова равносильным его формальному отречению. Вопрос о том, кто должен занять вакантный престол, вызвал долгие споры. Все понимали, что реально править страной может сейчас только Вильгельм, но тори очень не хотели провозглашать его королем. Предлагали передать корону его жене Марии. На это Вильгельм отвечал, что никогда не согласится быть слугой своей жены, и если власть не будет вручена ему лично, он немедленно покинет Англию. Ввиду этого тори скрепя сердце согласились, чтобы королевский сан был передан одновременно и Марии, и Вильгельму. Однако правительственная власть вручалась одному Вильгельму и должна была сохраниться за ним даже в том случае, если бы он пережил жену. Затем корону должны были наследовать их дети, а если брак останется бесплодным - сестра Марии, Анна. Но прежде, чем вручить власть Вильгельму, парламент принял билль о правах: в нем четко излагались основные начала государственного устройства Англии. В том числе было утверждено, что король без согласия парламента не может вводить и собирать никаких налогов, созывать армию в мирное время, каким-либо образом мешать свободной работе парламента и вмешиваться в дела правосудия, которое должно совершаться свободно и независимо на основе существующих законов. 11 апреля Вильгельм и Мария короновались как английские короли.

Большим достоинством нового государя была его искренняя веротерпимость. Уже в мае он очень благосклонно принял депутацию шотландского парламента, которая сообщила ему о восстановлении в стране пресвитерианской церкви. Вильгельм старался только о том, чтобы в Шотландии не начались гонения на последователей англиканства. Вскоре по инициативе короля был принят «Акт о веротерпимости». Хотя веротерпимость, провозглашенная им, имела весьма ограниченный характер и освободила от преследования лишь незначительную часть диссидентов, все же Акт стал важным шагом на пути к свободе совести. Католики не получили никаких послаблений, но более по политическим, чем по религиозным причинам. Как в Англии, так и в Шотландии сильны были позиции сторонников низложенного короля (их называли якобитами), большую роль среди которых играло фанатичное англиканское духовенство, очень подозрительно относившееся к веротерпимости Вильгельма. Уже в 1689 г. произошли мощные восстания якобитов в Ирландии и горной Шотландии. Летом 1690 г. Вильгельм переправился во главе большой армии в Ирландию. Здесь 30 июля на речке Бойне произошло решительно сражение, в котором англичане одержали полную победу. Дублин сдался без боя. Все имения мятежников были конфискованы, многие из них принуждены покинуть родину. Вильгельм был признан королем во всех трех частях государства.

В октябре Вильгельм переправился на континент, чтобы вести войну против французов. В феврале 1691 г. он отправился в Гаагу, где происходил большой съезд союзников. Решено было выставить против Франции 120-тысячную армию. Но прежде, чем ее успели собрать, Людовик XIV, лично командовавший войсками в Нидерландах, взял Монс, а маршал Люксембург разбил голландскую армию при Лезе близ Турне. В июне 1692 г. французы взяли Намюр, а в августе произошла битва при Стенкеркене, в которой англичане и голландцы опять были разбиты. В июле 1693 г. в кровавой битве при селении Не-рвиндем Вильгельм в третий раз потерпел поражение. Союзники потеряли более 14 тысяч человек и всю артиллерию. Однако победа эта мало что дала французам. Вильгельм быстро оправился. К тому же его противник, маршал Люксембург, вскоре умер. Заменивший его герцог Вильруа сильно уступал ему энергией. В 1695 г. Вильгельм взял Намюр. С каждым годом он все больше зависел от английских субсидий. Чтобы получить их, он принужден был сделать новые уступки парламенту. Так был принят закон о том, что король обязан каждый год созывать парламент и что состав палаты общин должен обновляться каждые три года. Была уничтожена цензура. Министры сделались ответственными перед парламентом, а не перед королем.

В 1697 г. был подписан мир, по условиям которого Людовик XIV формально признал Вильгельма английским королем. Это был важный успех, увенчавший его двадцатипятилетнюю борьбу против Франции, но Вильгельм считал заключенный мир лишь передышкой и хотел вскоре возобновить военные действия. Он мечтал добиться полной победы над Людовиком, однако парламент решительно встал на пути его планов. В 1699 г. депутаты приняли решение о сокращении английской армии до 7 тысяч человек, причем служить в ней могли лишь англичане (до этого армия формировалась в основном из голландцев). Оскорбленный король уехал в свою голландскую резиденцию. Англичане не очень жалели об этом, но дальнейшие события показали, что Вильгельм лучше предвидел будущее. Прошло несколько лет мира, и спор об испанском наследстве стал явно перерастать в новую европейскую войну против Франции. Несчастное падение с лошади и последовавшая затем скоропостижная кончина помешали королю принять в ней участие, но его проекты и его ненависть к французам перешли по наследству к его преемникам.

Место погребения

• Ньивекерк в Делфте

Род Оранская династия Отец Вильгельм I Мать Юлиана Штольбергская Супруга Анна ван Эгмонд , Анна Саксонская , Шарлотта де Бурбон-Монпансье и Луиза де Колиньи Вероисповедание Награды Звание капитан Вильгельм I Оранский на Викискладе

Вильгельм (Виллем) I Оранский , по прозвищу Молчаливый (нидерл. Willem van Oranje; Willem de Zwijger ; 24 апреля (1533-04-24 ) , в родовом имении в Дилленбурге - 10 июля ) - принц Оранский , граф Нассауский, первый штатгальтер Голландии и Зеландии , лидер Нидерландской буржуазной революции . Был убит 10 июля 1584 года испанским наёмником Бальтазаром Жераром .

Энциклопедичный YouTube

1 / 5

✪ Час истины - Великая Британия - Вильгельм Рыжий

✪ Нидерландская революция (рус.) Новая история

✪ Нидерландская революция ХVI века (рассказывает Александр Марей)

✪ Нидерландская революция и образование Республики Соединенных провинций. Видеоурок

✪ Герцог Альба (рассказывает историк Наталия Басовская)

Субтитры

Ранние годы

В возрасте одиннадцати лет Вильгельм унаследовал княжество Оранж вместе с титулом и владениями в Нидерландах. Через год он оставил родительское имение и отправился в Брюссель ко двору императора Карла V . Последний лично решил принять участие в воспитании принца Оранского. Штатгальтером Нидерландов в это время была сестра и по совместительству ставленница императора - Мария Австрийская . Именно она и взяла на себя основную роль в воспитании Вильгельма I Оранского. Проживая при дворе в Брюсселе, он получил хорошее образование, опыт политических интриг и заговоров, которые разыгрывались на его глазах. Очень быстро Вильгельм I Оранский стал фаворитом императора и завоевал его расположение. По достижении 18-летнего возраста Карл V женил его на Анне ван Эгмонт - дочери нидерландского военачальника и капитан-генерала Максимиллиана ван Эгмонда . Ещё спустя четыре года Вильгельм I Оранский принимает пост главнокомандующего армией на границах с Францией.

Лидер революционного движения

О планах относительно дальнейшей судьбы Нидерландских земель и голландцев Вильгельм I Оранский случайно узнал от французского короля Генриха II во время посещения Франции в качестве почётного заложника при заключении мира. Эта история произошла следующим образом. Секретные переговоры от имени Филиппа II должен был вести герцог Фернандо Альба , но король Франции, по неизвестным причинам, принял Вильгельма I Оранского за уполномоченного участника заговора и раскрыл ему все планы. Он внимательно выслушал короля и, держа свои намерения в тайне, принял решение начать борьбу против заговорщиков. За это библиографы наградили его прозвищем - Молчаливый (The Silent ).

Получив от Генриха II разрешение покинуть дворец, Вильгельм I Оранский торопится возвратиться домой. Его первым шагом было составление обращения от имени Генеральных Штатов «об удалении испанских солдат из территории Нидерландов ». С этого момента принц и король становятся непримиримыми противниками. Таким образом, в начале 1560-х гг. Вильгельм I Оранский возглавляет оппозицию и после вторжения в Нидерланды испанской армии (1567 год) покидает пределы страны в поисках военной поддержки. Пребывая в титуле немецкого князя, он обладал правом содержать собственную армию и флот, чем и решил воспользоваться. На его личные финансовые средства, а также на гугенотские пожертвования снаряжаются войска для кампании в Нидерландах.

Первый трехтысячный отряд был собран и перешел границу близ Маастрихта , но потерпел поражение 25 апреля 1568 года при Рурмонде (см. также Битва у Дальхайма), а также между Эркеленцем и Далемом в столкновениях с испанским отрядом Санхо-де-Лодронье . Второй отряд, основой которого были гугеноты , разбили 18 июля 1568 года при вступлении в Артуа . Третий отряд потерпел поражение при Жеммингене . После этого Вильгельм I Оранский сосредотачивает свои удары на другом направлении. Приблизительно 40-тысячная армия была введена в Трирскую провинцию . Маневрируя, солдаты двинулись в Брабант к Кейзерслаутерну (неподалеку Маастрихта), где стояла лагерем испанская армия под руководством Фернандо Альбы .

Подрывало боеспособность армии местное население, которое отказывало Вильгельму I Оранскому в поддержке и предоставлении провизии. Ввиду этого и сами его наёмники стали бунтовать. Несмотря на многочисленные локальные столкновения, ни одна из сторон не прибегала к финальной битве. Принц, преследуемый испанской армией, был вынужден отойти к Стокему , а оттуда к Тогру. От Тогра армия проследовала к Синт-Трёйден , а оттуда к Жодуаню . Получая повсеместный отказ жителей южных провинций в поддержке генерального сражения, Вильгельм I Оранский отходит к Ваврену . Проявив свой дипломатический талант при разрешении конфликта внутри армии (французы потребовали идти во Францию и поддержать мятежных гугенотов , а немецкие наемники отказывались воевать против Карла IX), он уводит войска в Стратсбург и выплатив жалование - распускает их. После этого Вильгельм I Оранский с отрядом всадников и в сопровождении своих двух братьев примыкает к армии Гаспара де Колиньи . В сражении при Монконтуре окончательно разбиты его войска, а принц спасается лишь благодаря трюку с переодеванием в женское платье и выходит из вражеского окружения с последующем возвращением в Германию осенью 1569 года . В течение двух лет он собирает новые силы и отправляет переговорщиков для оказания помощи голландцам. В апреле 1572 года его сторонники овладели крепостью Брилле , а её жители принесли клятву верности Вильгельму I Оранскому, объявив его королевским наместником Голландии. Такой поступок дал толчок для поднятия восстания в северных провинциях. При этом принц продолжал оставаться в Германии и собирать наёмное войско. В июле он совершает переход через Рейн в Дуйсбург , а 23 июля овладевает Рурмондом . Отсутствие денег задержало продвижение на месяц, которое возобновилось после гарантий на трёхмесячное жалованье от голландских городов. После этого Вильгельм I Оранский в августе перешёл Маас и двинулся через Диет, Тирлемон , Сихем, Луван, Мехелен и Термонд на Уденард и Нивель. При этом большинство городов пропускали его войска, а другие поддерживали деньгами.

Осаждаемый испанцами город Монс капитулировал 19 сентября, в это время войска принца перебазировались к Орсуа . Позже Вильгельм I Оранский был вынужден распустить войска. После этого он поспешил к осаждённому испанцами городу Харлему . Трижды собирая войска и отсылая в город обозы с продовольствием и амуницией, ему все же не удалось отбить город, и 13 июля последовала его сдача испанцам. После этого противники двинулись к городу Алкмар и осадили его. Несмотря на три штурма, город не сдавался. Узнав об этой ситуации, Вильгельм I Оранский отправляется на помощь жителям Алкмара. Одним из его решений было затопление испанской армии посредством подрыва дамб и плотин. Однако каким-то образом об этом стало известно противнику, и 8 октября осада была снята, а войска отведены к Амстердаму . Три дня спустя голландская флотилия под командованием адмирала Диркзона истребила испанскую эскадру под командованием адмирала Буссю. В одном из сражений, при Моке , войска принца были разбиты, а оба его брата погибли. Спустя время, ввиду финансовых трудностей внутри Испанской империи, её войска отказывались продолжать военные кампании. Солдаты принялись за мародерство и разграбили Гент , Антверпен , Валансьен , Алост, Маастрихт . Вильгельм I Оранский воспользовался этим обстоятельством и убедил Генеральные штаты созвать собрание в Генте, который на то время всё ещё находился под контролем испанцев. После этого из провинции Зеландия были высланы войска, что освободили крепость Гент. В этом месте было подписано известное Гентское умиротворение . Однако мир продлился недолго. После этого последовала череда событий, таких как Аррасская уния , Утрехтская уния , Акт о клятвенном отречении .

Занимаемые должности и титулы

Первый титул Оранский и княжество были получены в 1544 году, во время пребывания при дворе Карла V, императора Священной Римской Империи.

В 1555 году принимает пост главнокомандующего армией, которая базировалась на границах с Францией.

С 1555 по начало 1560-х гг. занимал должность члена государственного совета при дворе Филиппа II.

В том же 1555 году стал кавалером ордена Золотого руна .

В 1559 году был назначен штатгальтером провинций Голландии, Зеландии и Утрехта.

В 1572 года был назначен законным штатгальтером Филиппа II в Голландии и Зеландии, с полномочиями верховного главнокомандующего всеми морскими и сухопутными силами, высшей исполнительной властью, правом назначения и смещения всех высших должностных лиц (с ведома городов) .

Личность Вильгельма I Оранского

Внешность

Вильгельм I Оранский, судя по его портретам, был человеком худощавым. Лицо с высоким лбом, крючкообразным носом. Глубокий, задумчивый взгляд, скованный в эмоциональном выражении, сдержанной улыбкой. Судя по портрету 22-летнего принца, он не обладал выдающейся физической формой.

Характер

Ввиду своего происхождения и финансового состояния семьи - Вильгельм I Оранский получил условия для хорошего развития с детства с последующим образованием. Все это сложило в нём флегматический характер, а постоянные опасности, что подстерегали членов знатных семей, - осторожным, скрытным и непроницаемым. Образование, которое он получал, сформировало в нём задатки талантливого политика и администратора. Однако взамен оно лишило его эстетического содержимого, что выразилось в отсутствии интереса к искусству и литературе. Существует информация о том, что Вильгельм I Оранский обладал знанием латинского , голландского , итальянского , испанского , французского , английского и немецкого . Это можно принять за правду, приняв во внимание следующее: латинский был основным языком преподавания тех времен; испанский - язык при дворе Карла V и Филиппа II; французскому его могла обучить родная сестра Карла V - Мария Австрийская; голландский - язык провинций под его влиянием; немецкий - собственной родной от рождения язык. На формирование личности и мировоззрения не последнюю роль отыграло воспитание в духе лютеранства, а также влияние идей кальвинизма в последующем периоде. Также, несмотря на финансовое превосходство, принц не бахвалился своим статусом и положением и, напротив, в обращении даже к прислуге был сдержан и вежлив. Огромное честолюбие, холодный расчет и постоянное самообразование - сделали из него влиятельного политического оратора и публициста. Несмотря на сдержанность в эмоциях, что повлекло получение прозвища «молчаливый», - обладал природным красноречием. Однако самыми характерными чертами Вильгельма I Оранского были острота ума и упорство воли. Во время его пребывания при дворе в Брюсселе вошла в обиход поговорка: «Умён, как принц Оранский, и решителен, как граф Эгмонт» .

О рациональности ума и скупости выражения чувств и эмоций говорит то факт, что Вильгельм был крещён в лютеранстве, воспитывался при дворе Карла V как католик, а впоследствии стал кальвинистом. Все это лишь подчёркивает отсутствие религиозных убеждений и главенство логики над впечатлительностью, эмоциональностью. К примеру, в 1561 году он наложил запрет на исповедание протестантской веры в своем княжестве Оранж лишь для того, чтобы не допустить нарушения общественного спокойствия, а не ввиду религиозной нетерпимости, которая ему была не присуща. И хотя при дворе Карла V его активно воспитывали как бургундца, это не смогло искоренить в нём немецкого графа Нассауского, которому был чужд испанский абсолютизм . Благодаря своему иностранному происхождению и таланту дипломата он пользовался авторитетом среди высшей аристократии, которая группировалась вокруг него, тем самым преображаясь из разрозненных горсток в сплоченную оппозицию .

Семья

Второе покушение

Филипп II Испанский своим Королевским эдиктом от 15 марта 1580 г. объявил Вильгельма I Оранского вне закона и призывал каждого верного католика убить принца. Декрет обещал вознаграждение в 25 тыс., амнистию за прежние преступления и предоставление титула дворянина. После этого шага Вильгельму I Оранскому ничего не оставалось, как начать искать союзников среди других государств, которые могли бы гарантировать военную поддержку суверенитету Нидерландов. Обращаясь поочередно то к Англии, то к Германии, он так и не достиг цели, поскольку мало кто хотел вступить в открытую конфронтацию с Испанией. Вильгельм I Оранский составил проект соглашения с Францией, которое было принято Генеральными штатами. После этого Франсуа (герцог Алансонский и Анжуйский) стал сувереном Нидерландов (с наследственным титулом, но запретом на присоединение провинций к Франции), что было зафиксировано договором от 19 сентября 1580 г. в Плесси-ле-Тур . После этого в Антверпен были введены французские солдаты, чтобы гарантировать неприкосновенность города, однако жители Антверпена воспротивились этому, потому что считали Францию прямой угрозой их торговле, и даже начали в открытую убивать французов. Поэтому, чтобы разъяснить свою позицию и склонить их на свою сторону, а также не потерять поддержку Франции, Вильгельм I Оранский принимает решение о прибытии и пребывании в городе до тех пор, пока не заручится прочной поддержкой. Он проводит разного рода встречи, появляется на городских собраниях и, демонстрируя свою веротерпимость, посещает религиозные центры. После одного из таких посещения, 18 мая 1580 года, Вильгельм I Оранский проводит приёмы сторонников и прочих влиятельных лиц. Доподлинно не известно, каким образом был представлен Жан Хаурегви, однако он добился приватной аудиенции с принцем. Как только последний вошел в комнату, наёмный убийца достал пистолет и выстрелил в упор. В этой схватке Вильгельм I Оранский получил проникающее ранение в область челюсти, контузию и обожжённые волосы. Подоспевшая стража моментально изрубила саблями наёмного убийцу. При обыске трупа были найдены документы, благодаря которым стали известны фамилии заказчиков покушения. Впоследствии удалось даже схватить кассира Венеро и священника Тиммермана .

Третье покушение

После покушения на свою жизнь, а также падения Антверпена, Вильгельм I Оранский с семьей перебирается в монастырь в Делфт . В этом городе он проходит лечение и продолжает организовывать встречи и приёмы. Однако для Вильгельма это была лишь временная отсрочка. После неудачной попытки убийства иезуитские монахи продолжили поиски исполнителя воли Филиппа II. В этот раз выбор пал на Бальтазара Жерара , католика-фанатика родом из Франш-Конте . Для него была придумана легенда, согласно которой он являлся жертвой испанских репрессий и сторонником политики оранжистов. Также он располагал фальшивыми документами на имя Франца Гюйона , по которым был принят на военную службу к Вильгельму I Оранскому. Добившись расположения принца, тем не менее, и этот убийца начал колебаться в своем решении. Позже, находясь проездом в Трире , он ещё раз советуется поочерёдно с четырьмя иезуитами, и все четверо дали один и тот же ответ. Впоследствии, 10 июля 1584 года, Жерар явился в дом Вильгельма I Оранского с просьбой об аудиенции. Ввиду занятости приём ему был назначен на послеобеденное время. Убийца спрятался в тёмном углу неподалеку от лестницы и, когда принц Оранский в окружении двоих человек приблизился к нему, напал. Всего было произведено три выстрела из пистолета с близкого расстояния. Убийца бросился бежать, но моментально был настигнут солдатами. При этом, уже третьем покушении, Вильгельм I Оранский был смертельно ранен и умер практически мгновенно. Согласно преданиям, последними словами принца Оранского были: «О Боже, сжалься над моей душой… Сжалься над этим несчастным народом» (Mon Dieu, ayez pitié de mon âme; mon Dieu, ayez pitié de ce pauvre peuple ). Похоронен в Делфте, в Новой церкви .

Что касается судьбы убийцы, то она была незавидная. После неудачной попытки бегства он был пойман охраной и заключён под стражу. После формального судебного процесса, длившегося 4 дня, вердиктом постановили казнь посредством эшафота. Однако, чтобы успокоить толпу, недовольство которой могло привести к массовым беспорядкам, смертной казни предшествовала длительная экзекуция, начатая 14 июля 1584 года перед ратушей Делфта . Сперва на деревянном помосте ему отсекли топором правую руку. После этого раскалёнными щипцами стали рвать плоть. Далее следовало четвертование заживо, с последующим вскрытием брюшной полости, а также вырыванием сердца из груди. Согласно тексту приговора, этим же «коварным сердцем » уже фактическому трупу были нанесены три удара по лицу. Лишь после этого голова была отделена от тела посредством эшафота, а четвертованные части преступника размещены по четырём углам окружающих город стен .

Деятельность

Ввиду жёсткой политики, проводимой Филиппом II, голландские дворяне справедливо опасались за свои позиции. Поэтому среди мелких собственников и высшего дворянства зародились оппозиционные настроения, которые возглавили: Вильгельм Оранский, граф Ламораль Эгмонтский и адмирал Филипп де Горн . Именно принц обещал гарантии сохранения титулов и имущества, привилегий. Взамен он потребовал финансовой и военной поддержки в ряде кардинальных требований к Филиппу II. Основными среди них были:

• Соблюдение прав и свобод для страны;
• вывод испанских войск с территории страны;
• смещение с поста Главного советника испанского короля в Нидерландах - Антуана Перрена де Гранвела ;
• прекращение преследования за религиозное инакомыслие.

Выступив совместно с оппозицией по отношению к действующему правительству, Вильгельм I Оранский преследовал цель приобрести авторитет в глазах как горожан, так и сельских жителей, преподнося себя в качестве защитника вольностей и национальных интересов Нидерландов. Однако нерешительность и медлительность принятия решений, что была присуща многим дворянам, купцам и простым людям, привела к тому, что принцу пришлось искать поддержки со стороны немецких князей, французских гугенотов, сторонников кальвинизма . Как из этого видно, особой религиозной чистотой и твердостью Вильгельм не отличался. Скорее напротив, религию он рассматривал как средство для укрепления политической значимости и способ лавирования между разными группами в поисках поддержки.

Значимым является следующий факт. Когда особо радикальные религиозные фанатики (лютеране, кальвинисты, протестанты), которые не подчинялись ни дворянству ни военным, подняли восстание и учинили католические погромы , - Вильгельм I Оранский не поддержал их. Напротив, после того, как наместница Нидерландов от короля Филиппа II в манифесте от 25 августа 1566 года пошла на ряд уступок и гарантировала амнистию членам союза дворян, последние полностью приняли её условия и даже приступили к вооружённому подавлению восстания. Принц лично писал в своем письме к наместнице от 25 августа 1566 года, что по его приказу на рыночной площади были повешены два иконоборца, а ещё двенадцать подверглись различным наказаниям . Этот поступок ещё раз подчеркивает особенности характера Вильгельма I Оранского - скрытность в своих дальнейших планах, умение идти на компромисс, отсутствие авантюризма. В противном же случае на волне народного религиозного восстания он мог объявить себя новым лидером движения реформации и возглавить «крестовый поход» против католической церкви. Бельгийский историк Анри Пиренн , характеризуя его за этот поступок, называет принца «благоразумным»

Однако и принц Оранский, и дворянство были пойманы в своего рода ловушку, которую удачно поставил Филипп II. Он умело использовал восстание как способ ввести армию под предводительством герцога Альбы, целью которой, помимо подавления восстания, была ликвидация голландского дворянства, чтобы навсегда покончить с попытками выхода из состава Испании либо же требованиями привилегий. Осознав надвигающуюся опасность, Вильгельм I Оранский, как и ещё около 100 тыс. человек, покинули страну . Мнение относительно этого поступка расходится на две позиции: обвинения в предательстве и трусливом бегстве и обдуманный ход, отступление для сбора сил перед решающими сражениями.

Используя свое династическое положение, принц Оранский заводит оппозиционные к Испании связи в Германской империи и Франции, объединяет голландских эмигрантов вокруг себя, делает финансовые вложения в поддержание восстания, собирает армию. В это время он вынашивает планы, согласно которым после освобождения голландских земель от испанского владычества они войдут в состав Германской империи на правах курфюршества. Католическую церковь на этом этапе ждало расформирование и установление лютеранства. При этом Вильгельм I Оранский не отказывается от плана сговора с Филиппом II при условии возвращения и гарантирования выполнения требований, что были разработаны оппозиционным дворянством в 1560-х гг.

C помощью князей немецкого происхождения, а также французских гугенотов принцу Оранскому с братом дважды удавалось вторгаться военной кампанией в Нидерланды, с целью свергнуть режим Альбы, овладеть южными провинциями и тем самым реализовать намеченные планы. Не оставлял попыток поднять всенародное восстание голландцев, однако к его движению примкнули только морские гёзы . Его первоначальный отказ от поддержания восстания в северных провинциях объясняется тем, что первостепенной задачей был сбор южных провинций в объединение, с последующим присоединением их к северным провинциям. Это дало бы ему единое государство, в котором ему отводилась бы роль с неограниченными полномочиями. Вот почему Вильгельм I Оранский рассматривал восстание на Севере как дело второстепенное и негодовал по поводу его «преждевременности». «Принц Оранский, узнав об этом народном восстании, не проявлял никакого удовольствия, - писал хронист Гуго Гроций , - наоборот, он жаловался, что эти небольшие успехи помешают главному мероприятию, которое он готовил». Невзирая на отсутствие видимых военных успехов, Вильгельм I Оранский выполнил одну из стратегических задач - оттянул на себя главные удары испанской армии и тем самым закрыл ей доступ на Север, от плацдарма с которого получал провизию, наёмников и иного рода поддержку. Также благодаря этому реформаторские идеи в северных провинциях не встретили особого сопротивления и довольно быстро распространились .

Однако, ввиду явного соблазна неограниченной властью, Вильгельм I Оранский, по крайней мере в открытой форме, не заявлял претензий на абсолютную монархию над Нидерландами. Этому находим подтверждение в его готовности остаться под короной Испании в обмен на возвращение и гарантии былых привилегий для страны. То же относится и к альтернативному варианту с вхождением в состав Германской империи на правах курфюрста . Об этом есть следующие сведения. Принц Оранский публикует манифест, в котором призывает жителей северных провинций к восстанию за вольности и свободы, но не против Филиппа II, а лишь против его «преступного сатрапа Альбы, злоупотребляющего доверием короля и обманывающего его». В этом документа были слова: («Мы уверены, что его величество имеет неверные сведения о нидерландских делах…»), которые лишь подчеркивают, что изначальная цель восстания была в возвращении привилегий государства и отмене репрессий, а не сепаративный выход . Снова о нём возникает двоякое мнение: согласно одному, он довольно гибкий политик, готовый идти на компромиссы, а второе говорит об отсутствии в нём национального сознания и патриотизма.

Не стоит забывать, в каком положении тогда пребывал Вильгельм I Оранский. С одной стороны он был заложником олигархического класса в лице купцов и торговых союзов, поскольку последние были финансовой основой его кампании. Также они имели большинство в Генеральных штатах и в любой момент могли наложить вето на той или иной закон. Дворяне понимали, кто стоит за принцем Оранским, и со своей стороны оказывали давление в противовес купцам. Не оставались в стороне гёзы и крестьяне, которые, вступая в ополчение, также рассчитывали на льготы, которые прямо противоречили стремлениям как олигархии, так и дворянства. В этой ситуации Вильгельму I Оранскому не оставалось ничего, как с помощью интриг, подкупов, шантажа и раздачи разного рода должностей временно примирять все сословия для продолжения борьбы. В разгар военного конфликта с испанцами принцу Оранскому предстояло бороться ещё и с внутренней угрозой. К примеру, Генеральные штаты лишили права обсуждения политических вопросов городское ополчение. В ответ Вильгельм добивается для них права, по которому Генеральным штатам всё же приходилось советоваться с командирами ополченцев при принятии политических решений. Соответствующую гибкую дипломатическую линию он проводил и в отношении административных вопросов. Чтобы пресечь попытки создания независимых советов на местах и тем самым дестабилизации системы центральной власти, взамен он потребовал ввести делегатов от 12 крупных и мелких городов Нидерландов в Генеральный штат. Однако, по независящим от него причинам это не было реализовано. Напротив, на это стремление Генеральные штаты ответили созданием «Большого Совета», цель которого было ограничение власти принца Оранского и недопущение его превращения в монарха. К тому же после созыва Дордрехтского синода кальвинистской церкви (1574 г.) он принял активную оппозиционную сторону, поскольку углядел в этой реформе попытку создания теократического государства .

Для завоевания расположения мелких чиновников и народа он прибегал к способам, которые и сегодня используются нидерландскими монархами. По имеющимся сведениям, он запросто мог вести беседы о текущих делах с мелким лавочником, выпить вина на свадьбе или на крестинах в семейном кругу ремесленника или оказать материальную помощь вдове одного из своих солдат .

Политика двойных стандартов, стремление идти на компромисс и религиозная непостоянность привели к тому, что со временем вылилось в недовольство народа. Доходило до публичных насмешек на улице в виде вопросов, кто же он на самом деле - католик или кальвинист? В ответ Вильгельм I Оранский окружает себя немецкими наёмниками. Опасаясь за свою жизнь, он даже ночевал на корабле, а в письмах отзывался о голландских крестьянах как «о самом испорченном народе во всем мире», «бунтовщиками, которые куражатся, лишь покуда в их головах бродят винные пары» и т. д. .

Когда начиная с 1579 года, Вильгельм I Оранский в открытую заявляет о намерении найти нового гаранта независимости Нидерландов и тем самым подписывает себе смертный приговор. Филипп II 15 июня 1580 года публикует специальный манифест, в котором он призывает каждого из католиков выдать ему или убить принца Оранского. Вдобавок было обещано финансовое вознаграждение и ряд привилегий. После этого Вильгельм I Оранский издает Акт о клятвенном отречении (26 июля 1581 года) и убеждает Генеральные Штаты признать французов сувереном Нидерландов. Эти действия подвигли штаты Голландия и Утрехт назначить его своим штатгальтером. Как отзывался об этом сын Вильгельма I Оранского Мориц Оранский , лично он «охотнее спрыгнул с самой высокой башни Гааги, чем принял бы суверенитет на условиях, которые были поставлены его отцу» . Французы взамен гарантий суверенитета потребовали назначить герцога Анжуйского Эркюля Франсуа (Франциска) де Валуа герцогом провинции Брабант . Однако все города Фландрии и Брабанта отказались подчиниться французам и подняли восстание. В мае 1583 года герцог Анжуйский оставил Нидерланды, а Вильгельму I Оранскому пришлось покинуть Антверпен и осесть в Делфте. После смерти его сын Мориц Оранский стал последователем политики и методов своего отца.

Память

Описание	Год	Изображение
Картина «Мавзолей Вильгельма I Оранского в Новой Кирхе (Nieuwe Kerk), город Делфт». Автор Bartholomeus van Bassen .	(1590-1652)
Памятник Вильгельму I Оранскому, установленный в Гааге на площади Plein

В качестве представителя Оранского на собрании присутствовал Филипп Марникс; принц называл теперь себя, как в 1567 г., правителем Голландии и Зеландии.

Филипп Марникс получил от Оранского верительные грамоты и инструкции, т. е. его программу. Представители признали принца правителем Голландии, Зеландии и Утрехта и постановили немедля начать переговоры с Гельдерном, Фрисландией и Гронингеном о признании и там принца как защитника Нидерландов от чужестранцев. Ему ассигновали также денежные средства для выплаты жалованья солдатам и заключили соглашение об организации флота и войска. По поручению принца было вынесено постановление: до окончательного решения генеральных штатов сохранить католикам и протестантам свободу вероисповедания.

Это тоже была победа принца, говорящая о его религиозной терпимости!

23 июля Оранский прибыл в Рермон. Момент был благоприятным, так как герцог Альба нуждался в своих солдатах для обороны от гёзов в Голландии и Бергене; сам Вильгельм с главными военными силами направился в Берген (Монсе; Геннегау), где Людвиг Нассау с французской помощью захватил город. Принц попытался заставить Альбу снять осаду Монса. В конце августа б его руки перешел Диет с окрестностями, а вскоре - Мехельн, Лёвен, Тинен, Аальст, и в сентябре - Дендермонд: он приближался к городу Монсу. Но ожидаемая Людвигом Нассау помощь французских гугенотов не пришла - парижская кровавая Варфоломеевская ночь разбила все надежды. Отсутствие денег и содатский бунт у Бринха вынудили Оранского к отступлению. Города Фландрии и Брабанта, выступившие в поддержку принца, были снова потеряны, и Оранский с остатками армии бежал через всю страну до Везеля и Эммерика и наконец 28 октября добрался до Алкмаара. Страх перед резней, гонениями, грабежами и ликование испанцев в ответ на события Варфоломеевской ночи парализовали население. Совершенно обескураженным Оранский вошел в Алкмаар. Теперь последним оплотом восстания стала Голландия. Здесь принц пожелал «стоять до конца» и, если не найдется другого выхода, здесь же найти свою могилу. Голландия являлась подходящим местом для очага сопротивления; поскольку там протекали Маас и Рейн и находилась дельта Шельды, оттуда можно было контролировать морские коммуникации с Испанией.

Под руководством принца, постепенно признанного во всех городах, в 1572 г. началось рождение Нидерландской республики. Очень важным было принятие принцем кальвинизма. Нельзя утверждать, что это произошло исключительно по политическим мотивам. Еще до 1568 г. чувствовалась перемена в религиозных взглядах Оранского. Тесное общение с кальвинистскими теологами и политиками подготовило это событие. Нас не должно удивлять, что влияние лютеранского воспитания принца при брюссельском дворе быстро исчезло. По его поведению после 1563 г. становится ясно, что постоянное общение со своей семьей, родственниками первой жены, посещения других родственников и озабоченные письма матери не остались без следа. Переписка принца в этот период показывает его религиозную позицию, не лишенную истинной набожности. Из переговоров о браке с Анной Саксонской можно сделать вывод, что его католические убеждения были очень нетвердыми и вера не была связана с католической церковью. Тяжелые времена после июня 1566 г., когда он жил в Антверпене, частые беседы с кальвинистскими и лютеранскими проповедниками и купцами, в определенном смысле позиция политического отмеживания лютеран, видимо, сделали актуальной для его политики вопросы религии. Высказывание принца в сентябре 1566 г., что самым важным для него является не церковная догма, а искренняя вера в Бога, раскрывает перед нами человека, который внутренне не чувствует потребности ни в одной форме вероисповедания, но мыслит как глубоко верующий человек.

Только когда судьба принесла ему тяжелые испытания, последовали внутренний перелом и осознание божественного промысла. В июне 1567 г. Вильгельм пишет ландграфу Гессенскому: «Мы от всего сердца стремились укрепить нашу душу и совесть, читая и перечитывая святое Божественное Писание и здесь и за пределами нашего нидерландского графства и владений…» Он искал религиозного разъяснения и даже выразил желание, чтобы в Гессене ему в этом помог лютеранский пастор Целль из Трейезы. Целль, вероятно, не приехал. Известно, что в это время в Дилленбургском замке находился кальвинистский теолог, друг адмирала Колиньи л"Уазелер. Приготовления к военной кампании, вероятно, прервали беседы принца о лютеранской религии с гессенским ландграфом. Вместо него с 1568 г. установился прямой контакт с гугенотами, Колиньи, Фридрихом III Пфальцским, немецкими и фламандскими теологами в Гейдельберге и с его прежним сподвижником Филиппом Марниксом Сент-Альдегонде, которого ему «одолжил» курфюрст, ван Везенбеке, чей брат еще в 1558 г. организовал кальвинистские общины на Нижнем Рейне. Подготовка Эмденского синода (1571 г.), союз всех нидерландских тайных кальвинистских общин и провинциальный Бедбургский синод, являющийся важным для военных приготовлений к борьбе за религиозную свободу, побудили к прямому сотрудничеству принца и кальвинистов. Между тем в местах поселения фламандских и нидерландских изгнанников - Рейнской области, в Вестер-вальде и Курпфальце - были основаны тайные кальвинистские общины. Оранский часто беседовал с их представителями. Установление в 1571 г. Эмденским синодом тесной связи между религиозной свободой и политической борьбой подтверждает, что принц уже тогда нашел путь к кальвинистским взглядам. В 1537 г., вероятно, еще до октября 1537 г. он официально и торжественно (в Дельфте или Дордрехте) перешел в кальвинизм.

Характерной для религиозной позиции принца являлась терпимость по отношению к католикам и лютеранам, которая имела и политические причины: после 1572 г. почти 90 % нидерландского населения исповедовало католицизм; такие важные помощники Оранского, как граф Хоогштратен, Антуан де Лален, Пауль Бюис не были кальвинистами. Свобода вероисповедания считалась непременным условием для того, чтобы добиться сотрудничества всех нидерландцев и германских лютеранских принцев. Для политического развития терпимость представляла собой необходимость, для Оранского же она являлась внутренним убеждением, возникшим еще задолго до борьбы. Для политического и военного развития было очень важно, что принц в 1568 г. вступил на путь кальвинизма, хотя из-за этого постепенно оборвалась связь с лютеранскими принцами и друзьями.

По возвращении из Брабанта Оранский увидел, что для Голландии наступили тяжелые времена. Альба принял решение, невзирая ни на что, продвинуться на север. Не только солдаты, но даже беззащитные горожане подверглись издевательствам, покорения этой страны можно было добиться только наведением ужаса. Оранский находился в Голландии, когда Альба жестоко мстил деревням и городам. Было уничтожено население Цюфтена, в Наардане жителей собрали в церкви и убили.

Затем последовала осада Харлема, начавшаяся в конце 1572 г. ее сняли только в июле 1573 г., когда осажденные съели последние припасы. Населению обещали уважительное обращение но почти 2500 горожан стали жертвой солдат. Вскоре очередь дошла до Алкмаара, осада его началась в августе 1573 г. Но теперь Оранский смог оказать помощь голландскому гарнизону. Гёзы захватили и разрушили дамбу, и испанские войска под угрозой наводнения отступили. Вскоре после этого был разбит испанский флот. Испанцы терпели поражение. Победа началась с Алкмаара.

Пробил великий час принца Оранского. В то время как страх перед кровавой местью испанцев вызвал у населения отчаяние, от Оранского исходили сила, уверенность и решимость. Принц всегда был там, где возникала острая необходимость в помощи, хотя ему приходилось преодолевать все возможные трудности; с городскими властями следовало обращаться со всей осторожностью, так как они часто были католиками, настроенными происпански, а также нельзя было больше рассчитывать на финансовые пожертвования. Письмо Вильгельма к отчаявшемуся и нерешительному предводителю гезов полно уверенности: «Вы спрашиваете, заключил ли я союз с каким-нибудь могущественным королем или правителем? На это я отвечаю, что позаботился об угнетенных христианах этой провинции, заключил тесный союз с Господом и твердо убежден, что все, кто верит в него, будут освобождены Его всемогущей рукой. Хозяин небесной рати пошлет нам войска…» Так он настроен еще в августе 1573 г. Но положение вскоре снова ухудшилось. Испанцы с 1573-го до 1574 г. держали в осаде город Лейден, им удалось завоевать также Гаагу и Маасшлюз, где был взят в плен самый верный сподвижник Оранского Марникс Сент-Альдегонде. Однако оккупированный испанцами Миддельбург капитулировал в феврале 1574 г., и теперь Оранский мог восстановить в Зеландии порядок и администрацию.

В это время принц пытается собрать новое войско. Но для этого ему нужны деньги, и эти деньги он хочет получить из Франции, где король Карл IX, казалось, готов ослабить власть Габсбургов в Испании и империи, так как Габсбурги, то есть император, пытались помешать избранию королем Польши брата Карла IX Генриха Валуа. Поэтому Оранский видел во Франции союзника и предложил план совместного ведения войны против Испании, заключающийся в следующем: то, что завоюет Карл IX кроме Голландии и Зеландии будет принадлежать ему, Франция, таким образом, могла бы завоевать бургундско-габсбургскую территорию до самого Рейна. По-видимому, Карл IX и его советники не отвергли весь план полностью, потому что Людвиг Нассау набрал германские войска на французские деньги и в начале 1574 г. двинулся на Маастрихт с намерением снова вторгнуться в Брабант. Принц возлагал большие надежды на этот поход, помня, что население юга пришло в волнение. В конце 1573 г. Альба покинул страну, уехав в Брюссель, и в ноябре 1573 г. в Нидерланды прибыл его преемник дон Луис Реквезенс. Как считал Оранский, время было благоприятным для наступления. В конце февраля 1574 г. Людвиг Нассау двинулся на Маастрихт, но безуспешно. 14 апреля его лагерь у Моокерхейде подвергся нападению испанцев, и войско было уничтожено. На этот раз в бою пали Людвиг Нассау, младший брат Оранского Генрих и граф Кристоф Пфальцский, сын курфюрста. Следовало опасаться, что теперь испанцы снова продвинутся в Голландию и Зеландию. Моокерхейде был для Оранского тяжелой потерей. В лице Людвига Нассау он утратил не только полководца, своего надежного представителя при французских союзниках и помощника, но и дорогого брата и советчика. Еще с 1562 г. они бок о бок боролись против испанского абсолютизма.

Три сына Нассау отдали жизнь за свободу нидерландцев, их матерью Юлианой фон Штольберг была принесена огромная жертва.

После ужасного поражения, потери братьев и войска мы видим отчаявшегося, убитого горем Оранского. В знаменитом письме от 7 мая 1574 г. единственному оставшемуся в живых брату Иоганну Нассау, который лишь благодаря случаю избежал участи Людвига (по заданию покинул лагерь), перед нами предстает Оранский-человек. Он признается, что им овладело тяжкое горе и уныние: «Я почти не осознаю, что делаю… Но если на то Божья воля, мы должны это перенести…» Однако в том же письме звучат слова государственного деятеля и неутомимого борца, который видит новые пути: «Если эта всеми покинутая страна снова попадет под власть испанской тирании, может статься, что везде начнутся религиозные гонения, и тогда ей будет грозить полное уничтожение…»

Сигналом для возобновления борьбы послужило сопротивление Лейдена испанской осаде, которая в начале октября 1457 г. была снята, и город торжественно приветствовал Оранского. К тому же новые силы и надежды людям придал бунт испанских войск из-за задержки жалования.

Население южных и восточных провинций постепенно присоединялось к повстанческому северу. Когда наместник Реквезенс, хотя и достигший военных успехов на севере, но сильно нуждающийся в деньгах, созвал в июне 1574 г. Генеральные штаты, депутаты потребовали вывести иностранные войска, убрать из администрации всех чужеземных чиновников, признать привилегии и заключить мир с мятежниками севера. Загнанный в угол Реквезенс был вынужден начать переговоры о мире с Оранским.

Принц провел подробные обсуждения вопроса с посланцами наместника Реквезенса. Тогда-то и родилось его знаменитое высказывание: «Нидерланды - как невеста с приданным, которую добиваются много женихов. Но лучше бы ей достаться королю Испании…»

Провинциальные штаты Голландии позже тоже участвовали в переговорах о мире, которые проводились 1 марта 1575 г. в Бреде и Гертруденбурге. Попытки Реквезенса расположить к себе Оранского не увенчались успехом, и штаты Голландии тоже оставались твердыми в своем мнении. Было предельно ясно, что помимо религиозного вопроса все провинции согласны с антииспанским, национальным нидерландским курсом. Между тем военные действия продолжались, и испанцы уничтожали население захваченных ими городов и деревень, тогда как Оранский пытался призвать предводителей гёзов к человечности и дисциплине, что ему не всегда удавалось. Ему было необходимо срочно восстановить в Голландии и Зеландии прежний политический строй, он хотел положить конец «законным формам», возникшим в период реформационного развития во время восстания и военных действий. Голландия и Зеландия тогда бы являлись отправным пунктом для «воссоединения» габсбургско-нидерландских провинций.

По этой причине принц пытался соединить Голландию и Зеландию в прочный союз с собственными наместником и штатами. Оранский, все еще назначенный от имени Филиппа наместник Голландии и Зеландии, с депутатами обеих провинций должен был при всех обстоятельствах руководить обороной страны и распоряжаться деньгами, которые ассигнуют штаты. В его задачу входила также обязанность поддерживать кальвинистов и не допускать появления никаких религий, противоречащих Евангелию. Фактически официально разрешался только кальвинизм. Города Голландии и Зеландии, которые поклялись Оранскому в верности и послушании, под давлением кальвинистских военных, признавали только реформистскую церковь. Принц же хотел иного: он стремился привлечь на свою сторону также и южные провинции, а для этого нужно было признать католическую и лютеранскую ветви религии. Этот союз между Зеландией и Голландией под управлением Оранского заключили в апреле 1576 г., в то же время, когда следовало безотлагательно заниматься и другими нидерландскими провинциями.

Однако принц хотел сначала получить помощь за границей. Речь могла идти только о Франции и Англии, так как помощи со стороны лютеранских германских принцев ждать больше не приходилось, но и отношения с Францией в тот момент были мало обнадеживающими. После Карла IX (умершего в 1574 г.) на трон взошел его брат Генрих III, до этого король Польши, являвшийся ярым противником гугенотов. Терпимо к приверженцам кальвинизма относился только его брат Франсуа Анжу, герцог Алансонский, но он не имел политического влияния.

Брак Оранского с Шарлоттой де Бурбон, кальвинисткой, дочерью католика герцога де Монпансье, заключенный в июне 1577 г., вызвал неодобрение при французском дворе, а лютеранские родственники принца были в обиде, что он женился на француженке - кальвинистке при живой «душевнобольной» жене Анне Саксонской.

Поскольку на финансовую помощь Франции больше нельзя было рассчитывать, Оранский попытался получить ее из Англии от королевы Елизаветы, которая когда-то приняла послов Оранского, но никаких обещаний не дала. В конце 1575 г. Елизавета даже послала в Голландию своих дипломатических агентов, чтобы быть в курсе состояния дел по поводу возможного союза с Францией. Тогда от имени штатов Голландии и Зеландии в Англию отправили Марникса и пансионария Энкгуицена, чтобы предложить королеве титул графа Голландии и Зеландии, что она однако отклонила. Но пообещала помочь при условии, если штаты, то есть Оранский, не обратятся за поддержкой к другому монарху. Принц начал виртуозную политическую игру с участием Англии и Франции. Англия хотела помешать Франции добиться влияния в Нидерландах, Франция же, со своей стороны хотела, чтобы Англия не вмешивалась в дела нидерландских земель. Наконец дело дошло до того, что и Франция и Англия пожелали оказать помощь.

Оранскому же осталось строить свою дипломатию на подозрительности обеих держав, что было очень дальновидно. Другого пути не существовало, потому что обстоятельства вынудили его подыгрывать кальвинистским фанатикам, а это затрудняло связь с лютеранской Германией.

ГЕНЕРАЛИТЕТ ОРАНСКОГО И ЕГО СЛАБОСТЬ

1576–1579 гг.

Единые Нидерланды! Мечта Оранского! Принц считал, что пришло время восстановить это единство в габсбургско-бургундском духе, и ему помог случай.

5 марта 1576 г. умер испанский наместник дон Луис Реквезенс де Цунига. Власть перешла в руки Государственного совета, нидерландские члены которого уже давно противостояли испанскому представителю Иеронимо де Роде. Борьба ослабила власть Государственного совета. К этому добавились требования испанских солдат, которые не получали денег более 22 месяцев. Деньги не поступили даже после тяжелого штурма Зирикзее (конец 1575 г.), и солдаты начали открытый бунт, вторгшись в Брабант и Фландрию, чтобы там грабежом и поджогами возместить свое жалование. Население городов Брабанта приготовилось к обороне и потребовало изгнания бунтовщиков, организовав сопротивление и завербовав ландскнехтов. При поддержке «брабантской армии» власть местных штатов превзошла авторитет Государственного совета. Пришла в движение также Фландрия, и когда бунтовщики начали угрожать Ген-ту, Оранского, находившегося в Миддельбурге (и между тем установившего связь в Брабанте и Фландрии), попросили оказать военную помощь. Принц призвал Брабант сбросить испанское иго, а когда члены Государственного совета попытались воспрепятствовать этой антииспанской политике, то были арестованы жителями провинции. С сентября 1576 г. брабантские штаты осуществляли управление, вели переговоры с представителями Оранского и собрали в Генте Генеральные штаты лояльных провинций, где 5 ноября заключили с делегатами Голландии, Зеландии и Утрехта «Гентское умиротворение», - союз севера и юга, - к которому стремился Оранский. Он достиг своей цели: руководить всеми Нидерландами. Теперь нужно было совместно потребовать вывода иностранных войск, обосновывая это дипломатическим вымыслом Оранского: боролись якобы не про- тив короля, а против вероломных сановников, плохо управлявших страной. Понесшие наказание после 1566 г. или покинувшие страну до вторжения Альбы были амнистированы, все репрессивные меры отменены. Как только изгнали иностранных солдат, собрались генеральные штаты. Но Вильгельму не удалось разрешить религиозного вопроса; о мире нечего было мечтать. В Голландии и Зеландии католическое вероисповедание осталось по-прежнему запрещенным, тогда как в других провинциях признавался только католицизм. Однако больше никого не преследовали и не наказывали. Генеральные штаты решили определиться по религиозному вопросу позже. Примечательно также, что полномочия расширились, теперь они могли «предписывать», а не только советовать. 8 ноября 1576 г. было подписано «умиротворение».

Правда, осуществлению нового постановления препятствовали многие обстоятельства. Новый испанский наместник, сводный брат Филиппа дон Хуан Австрийский, который 3 ноября прибыл в Люксембург, с помощью обещаний смог склонить на сторону короля некоторых членов Генеральных штатов. Мешали и многочисленные приверженцы «обособления» во всех провинциях, и прежде всего религиозные вопросы. Статьи «умиротворения» не остановили воинствующего кальвинизма. Против принца выступило местное дворянство. Старые аристократические династии сопротивлялись усилению полномочий Оранского, тем более что теперь он был кальвинистом, а они остались католиками.

Брабант и Фландрия хотели бы видеть принца у себя в стране, но этому помешал герцог Эршо, который еще до 1566 г. был противником Оранского.

Оранский, все еще находившийся в Миддельбурге, достиг между тем следующего: Генеральные штаты поставили условие, что признают дона Хуана в том случае, если иностранные солдаты покинут страну и он присоединится к «умиротворению». Принцу было нетрудно вызвать недоверие к дону Хуану, так как из многих перехваченных писем стали известны намерения нового наместника: сначала завоевать страну, а потом восстановить королевское правление, как это было раньше.

Переговоры Генеральных штатов с доном Хуаном велись в Намене (Намюр), Мархе и Хее. Чтобы еще раз утвердить согласие с наместником, была заключена Брюссельская уния (январь 1577 г.) с целью соблюдать правомочность «Гентского умиротворения» и кальвинистской религии, что, собственно, противоречило духу «мирного договора» относительно религии. Эта декларация открыла путь дону Хуану, который в «Вечном указе» от 12 февраля 1577 г. признал «умиротворение», согласившись на свободное собрание Генеральных штатов и вывод войск, но при этом поставил условие, заключающееся в признании власти короля, полномочий самого Австрийского как наместника и католической религии. Дон Хуан пытался привлечь Оранского к унии, но добился противоположного. Голландия и Зеландия отозвали своих депутатов, и принц смог успешно повлиять на кальвинистские радикальные элементы и прочих в Брабанте и во Фландрии, использовав лозунг «Религия в опасности!». В то время, когда Оранский посещал город как наместник Утрехта, дон Хуан совершил торжественный въезд в Брюссель. Из-за двусмысленных высказываний и преувеличенной любезности создавалось впечатление, что он притворялся. Поэтому во многих фламандских и брабантских городах руководство взяли на себя сторонники принца, которых поддержали вернувшиеся изгнанники-кальвинисты. Влияние Оранского постоянно росло. Дон Хуан забеспокоился, почувствовал себя неуверенно и для спасения видел только один путь: снова начать открытую войну против Оранского, Голландии и Зеландии и арестовать всех еретиков в нарушение договоренностей «Гентского умиротворения». Теперь он решил сражаться с открытым забралом. Наместник удалился в Намюр, захватил цитадель и отозвал назад испанских солдат. Все события указывали на начинающуюся войну между доном Хуаном и Генеральными штатами (июль 1577 г.).

Пробил час Оранского. Радикальные сторонники принца, представители корпораций и другие повсюду создавали городские коллегии («коллегии восемнадцати»); солдаты штатов с помощью голландской кавалерии выгнали оккупационные войска из городских цитаделей, только Намюр и Люксембург оставались на стороне дона Хуана.

Оранскому пришло приглашение из Брабанта и Фландрии, а 6 сентября Генеральные штаты постановили просить принца как члена Государственного совета взять на себя руководство властью в провинциях. Однако поставили принцу условие: относительно религиозных вопросов он должен придерживаться «политики умиротворения». Для официального лица это означало легкую победу, но для человека - огромный успех. Как изгнанник Оранский бежал в апреле 1576 г., чтобы теперь после десяти лет ссылки, десяти лет бедности, унижений и борьбы вернуться на свою фламандскую родину спасителем и освободителем!

Встреча Оранского в Антверпене и Брюсселе подробно описана его современниками. В письмах и свидетельствах городских властей и соратников принца по борьбе воссоздается величественная картина. Но больше всего обращает внимание активное участие в этой восторженной встрече простых людей. Здесь действительно уместно сказать: «отец отечества». Хотя (или, скорее, потому что) каждый знал, что принц - кальвинист и противник дона Хуана, проводивший кроме того, антииспанскую и антикоролевскую политику, его приезд встретили всеобщим ликованием.

18 сентября 1577 г. в Антверпене Оранский ведет переговоры с английским послом Девисоном, так как по-прежнему рассчитывает на помощь королевы Елизаветы. После того как штаты Геннегау установили связи с братом французского короля Франсуа Анжу, герцогом Алансонским, принц снова повернулся в сторону Священной Римской империи; Голландия и Зеландия настоятельно рекомендовали просить о помощи кальвинистского пфальцграфа Казимира. В этом многообразии политических возможностей для Оранского кое-что осложнилось.

24 сентября в Брюсселе на собрание Генеральных штатов его встретили восторженным приветствием, особенно представители Норбертинского аббатства, старые друзья, которые одобряли антииспанскую политику. Генеральным штатам из городов были направлены многочисленные прошения о взятии решительного курса. Присутствие Оранского создало опасную ситуацию для вернувшихся ожесточившихся эмигрантов и проповедников. Поэтому противникам принца из феодального дворянства представилась возможность подорвать его репутацию. Герцог Эршо пытался наряду с ним назначить католического наместника - не испанца и не врага испанцев. На эту высокую должность был избран брат императора Рудольфа, молодой эрцгерцог Матвей. Надеялись, что король Филипп в конце концов примирится с габсбургским родственником и отзовет дона Хуана, который все еще находился в Намюре. 4 октяюря 1577 г. Матвей уже пребывал в Маастрихте в ожидании введения в должность Генеральными штатами.

Оранский отразил и этот контрудар, опираясь на растущую силу противников. Радикальная брюссельская «коллегия восемнадцати» потребовала «чистки генеральных штатов» от происпанских элементов и назначения принца «руваардом», т. е. защитником Брабанта. Пока брабантские штаты раздумывали, толпа заставила утвердить это назначение. Так Оранский стал руваардом Брабанта, а также общим представителем нового наместника Матвея. Но герцог Эршо, который привез Матвея, был вскоре арестован Гентской «коллегией восемнадцати» вместе со своими католическими советниками, епископами Ипра и Брюгге. Таким образом ослабили происпанскую партию, и Оранскому удалось ввести в Государственный совет кальвинистов, таких как его представитель Марникс Сент-Альдегонде. 20 января Матвея признали наместником, после того как 10 декабря 1577 г. вторая Брюссельская уния снова закрепила единство провинций. Восемнадцатилетний Матвей согласился иметь рядом с собой принца в качестве высшего военного чина. Теперь Оранский действительно возглавил генеральные штаты. Но важный вопрос не был решен: кто поможет нидерландцам? Продолжались переговоры с французским принцем Анжу. В мае 1576 г. Оранский предложил ему верховную власть над Голландией и Зеландией, после чего помощь была обещана и валлонские католические круги из Геннегау предпочли помощь французов. Переговоры с Англией тоже прошли успешно: пфальцграф Иоганн Казимир по распоряжению королевы Елизаветы должен был оказать важную поддержку. Но, несмотря на все это, для Оранского оставалась угроза вторжения дона Хуана, который со своими итальянскими и испанскими солдатами уже разбил войска Генеральных штатов у Жемблу дошел до Брюсселя и вступил в Геннегау.

Инициатива Оранского добиться единства и претворения в жизнь решений унии была все еще осложнена религиозными отношениями. Напряженность между католиками и кальвинистами влияла на сотрудничество Голландии, Зеландии и Утрехта, с одной стороны, а с другой - всех остальных провинций; разногласия по этому поводу существовали также и в городах. Терпимость, проповедуемая принцем, не нашла отклика. Кальвинизм приобрел много сторонников среди ремесленников и носил определенную социальную и политическую окраску не без демагогического оттенка, что привело к сдержанности дворянских и католических соратников принца. Религиозные различия стали опасными в городах Фландрии и Брабанта, где управляли кальвинистские коллегии, которые часто запрещали католическую религию (например в Генте); они держались также на расстоянии от центральных органов власти и отказывали Оранскому в повиновении. С опасностью религиозных различий была связана угроза обособленности. Так, например, в Генте нетерпимые проповедники Модед и Датхеен, вернувшиеся на родину из Пфальца, подчинились фанатичному пфальцграфу Иоганну Казимиру и клеветали на Оранского. Речи и выступления Оранского и Генеральных штатов против тирании кальвинистов не исправили положения, и в конце концов католики Южной и Французской Фландрии стали защищаться и нашли поддержку у валлонских католиков Геннегау и Артуа, которые уже некоторое время противостояли Генеральным штатам. Принц прекрасно осознавал опасность. В конце декабря 1578 г. он побывал в Генте, но безуспешно. По истечении года «недовольные», т. е. католики из Фландрии, Артуа и Геннегау, объединились в Утрехтский оборонительный союз (6 января 1579 г.). Они еще признавали власть Матвея и Оранского, переписывались с ними и кроме всего прочего требовали непременного соблюдения «Гентского умиротворения» по вопросам религии. Оранскому не удалось выполнить этого требования. Гент оставался глух к просьбам принца, и валлонские «недовольные» в конце концов примкнули к новому испанскому правителю Александру Фарнезе, герцогу Пармскому, сыну Маргариты. В мае 1579 г. распался генералитет, союз - мечта Оранского, на севере началось сепаратистское движение, на этот раз в кальвинистском направлении.

Между тем у принца появились новые заботы, обнажившие его слабость и отсутствие цели. Они отразились и на внешней политике. В период этого кризиса у принца трудно обнаружить прямую внешнеполитическую линию, более того, не будет преувеличением сказать, что она вообще отсутствовала, если не считать таковой его постоянные усилия заполучить французскую помощь.

Оранского покинула всякая надежда на германцев. Принадлежность к кальвинизму лишила его этой возможности. Помочь мог бы только курфюрст Пфальцский, но его сын Иоганн Казимир являлся нетерпимым нарушителем общественного порядка в Нидерландах.

Характерным для политики Оранского было использование противоречий между Англией и Францией; только для Елизаветы французский противник был не очень-то важным. К тому же, как только возникли планы о браке Елизаветы с Анжу, дипломатической игре принца помешали. Французский курс принес Оранскому большие трудности. Анжу исповедовал католицизм, и хотя Оранский заявил, что французский принц очень терпим к религии и не собирается причинять зла кальвинистам, его мало кто поддерживал. В Голландии существовала сильная оппозиция этому курсу, но еще сильнее она действовала во Фландрии и в Брабанте, там Францию считали заклятым врагом.

Сидеть на двух стульях Оранскому сначала удалось. Он предупредил королеву Елизавету о планах нападения дона Хуана на Англию (испанский наместник хотел освободить Марию Стюарт); через Анжу он хотел завести друзей среди валлонского католического дворянства. В августе 1578 г. состоялась договоренность с Франсуа Анжу: его признали «защитником свободы Нидерландов от тирании испанцев и их приспешников!». Французский принц был готов оказать военную помощь, а в качестве ответной услуги получал в залог города в Геннегау и обещание (опасное по своей сути): все завоевания, совершенные им в Люксембурге и свободных графствах, перейдут в его собственность. Анжу двигался в направлении Рейна, и Оранский, теряя престиж, освобождал ему этот путь. Ранее уже упоминалось, что брат Оранского Иоганн, правящий граф Нассау и наместник Гельдерна, предостерегал принца от этой антигерманской дипломатии.

Между тем и в империи началось беспокойство по поводу Нидерландов. Император Рудольф изъявил желание посредничать между Филиппом II и Генералитетом, но при условии, что будет сохранена верность королю и католической религии. Его брат Матвей, наместник Генералитета, настаивал на помощи Нидерландам как члену Вестфальского округа. Генеральные штаты послали к императору представителя; на рейхстаге, состоявшемся в апреле 1578 г. в Вормсе, появились нидерландские дипломаты Марникс Сент-Альдегонде, верный советник Оранского, и Иоганн Гентский. Марникс должен был потребовать от германских принцев помощи, так как Нидерланды были частью империи и «вообще-то входили в Вестфальский округ». Делегатам рейхстага также нужно было доказать, что покорение Нидерландов повредит империи. Эта тема обсуждалась в феврале 1578 г. на собрании Вестфальского округа в Кельне.

В Вормсе одобрили назначение эрцгерцога Матвея наместником, однако военной помощи не пообещали, хотя к Оранскому отнеслись доброжелательно. Препятствием послужили кальвинистские убеждения Оранского, да и французский курс вызвал на рейхстаге неудовольствие.

Тем временем Оранский почувствовал растущее волнение в стране. По его мнению, нужно было изменить в «умиротворении» статью о религии, что и послужило причиной для возникновения плана установления религиозного мира, который он предложил на Государственном совете в июне 1578 г. Принц предложил следующие условия: во всех городах и деревнях должны были разрешить католическую, лютеранскую и кальвинистскую религии. Но этот религиозный мир не соответствовал соглашению и сначала был отклонен на различных собраниях штатов. Принц настаивал на своем плане, который наконец издался в виде закона 15 октября 1578 г., как раз в тот момент, когда кальвинисты уже повсеместно проповедовали свое учение. Оранский рассуждал правильно: только религиозный мир, пусть даже теоретически, мог принести объединение. В действительности же все было иначе. Непреклонное католическое духовенство и дворянство, с одной стороны (декрет папы, июль 1578 г.), а с другой - энергичные, не считающиеся ни с чем жестокие кальвинисты, видевшие в религиозном мире новый повод для ссор и разъединения, что нашло свое выражение в Атрехтской и Утрехтской униях.

Настоящий союз всех провинций, к которому стремился Оранский, не был достигнут. Целью принца по-прежнему было усмирение религиозных волнений и союз всех провинций, тогда как его брат Иоганн в качестве ответных действий на отделение валлонских провинций в Атрехтской унии стремился к союзу всех северных протестантских провинций с ярко выраженной антифранцузской направленностью, что ему удалось сделать вопреки намерениям Оранского. 28 января была заключена Утрехтская уния, согласно которой, не отвергая Генералитета, на основе религиозного мира был образован отдельный союз северных провинций, не распространявшийся, однако, на кальвинистские Голландию и Зеландию. Важным было то, что ни один член этого объеди- нения не мог самостоятельно заключить союз с иностранным государством. Сначала Оранский не одобрил этот союз, так как, по его мнению, он ослабил Генералитет. Позже он понял, что только Утрехтская уния гарантировала динамику революции, и вскоре к ней присоединились города Фландрии и Брабанта.

Генералитет больше не был актуальным. Это выяснилось на длительных мирных переговорах, которые начались в мае 1579 г. при посредничестве императора. Главной темой переговоров был религиозный вопрос. Генеральные штаты защищали свободу вероисповедания, Филипп II, наоборот, хотел разрешить только католическую религию. Испанская сторона попыталась заставить Оранского отойти от дел, предложив ему за это крупную денежную сумму, а его воспитанный в Испании сын унаследовал тогда бы все его владения и титулы. Это доказывает, насколько Испания опасалась принца как вождя и вдохновителя сопротивления. Оранский не согласился на это предложение. Мирные переговоры не имели успеха, но для католических и роялистских сторонников Генералитета пришел момент примкнуть к наместнику Александру Фарнезе, принцу Пармскому.

Защитники религиозного мира знали, что борьба не закончена и руководство принца необходимо. Король Филипп тоже считал Оранского» своим основным противником. По этой причине кардинал Гранвелла, давний враг Оранского, выдвинул план покушения на жизнь принца, чтобы таким образом убрать его с дороги.

Для принца пришло время трудных решений: он должен был во что бы то ни стало подавить атаки кальвинистских экстремистов и возможность каких угодно ограничений. Характерным для взглядов принца явилась «Ремонстрация», представленная им перед Генеральными штатами 24 ноября. В ней содержались следующие положения: необходимы единство и энергичные действия; каждый должен приложить все силы, внести свой финансовый вклад и отбросить собственнические настроения; абсолютно необходимо централизованное управление, и всем должен руководить один человек. Его речь не обошлась без патетики в конце: только если все в едином порыве будут способствовать этому, он, Оранский, готов с ними жить и умереть… Снова для принца стал неотложным вопрос об иностранной помощи. Провал мирных переговоров в Кельне ослабил силу пронемецкого течения; пфальцграф Иоганн Казимир опять покинул Нидерланды. Когда возникли слухи о браке Анжу с королевой Елизаветой, его назначение наместником давало возможность получить помощь из Англии.

С этой целью Оранский составил проект соглашения, которое способствовало принятию Генеральными штатами французского курса. Анжу-суверен Нидерландов! По предложению Оранского этот титул герцогу присвоили. Марникс Сент-Альдегонде заключил договор 19 сентября

1580 г. в Плесси-ле-Тур, а 23 января он был утвержден Генеральными штатами. Анжу стал сувереном с ограниченными полномочиями и наследственным титулом при запрещении присоединения провинций к Франции. Это назначение герцога в расчете на французскую помощь означало отставку Матвея, которую он и получил 7 марта 1581 г. Немецкие принцы почувствовали себя оскорбленными подобным обращением с братом императора. Оранский оборвал все связи с Германией.

Анжу - суверен! Провинции попытались воспрепятствовать этому назначению. Из Гента пришел протест, где говорилось, что французская тирания будет хуже испанской… Но Оранский привел убедительные доводы; он тоже видел опасность, но французский курс казался ему наилучшим. Повстанческие провинции отказались от власти испанского короля.

Отделение от Испании провинций и городов, входящих в Утрехтскую унию, торжественно утвержденное 26 июля 1581 г., являлось актом большого политического значения и по существу соответствовало замыслам, высказанным еще в 1566 г. В своей «Апологии», о которой мы уже упоминали и к которой еще вернемся, Оранский отстаивал мнение, что власть дана королю для блага подданных; король должен править страной по-отечески и справедливо. Там, где этого не произошло в соответствии с естественным правом, разрешается свергнуть недостойного монарха и вместо него избрать нового.

Так как в Кельне не удалось устроить так, чтобы принц по-хорошему покинул Нидерланды, возник уже упомянутый план Гранвеллы убить Оранского, и ввиду того, что Гранвелла являлся всевластным королевским министром, это покушение было политически, теологически и дипломатически обосновано. Королевский эдикт от 15 марта 1580 г. об объявлении Оранского вне закона призывал каждого верного монаха и религиозного человека убить принца, «вождя, инициатора и зачинщика этих беспорядков и главного возмутителя всего нашего государства, короче говоря, чуму христианства, предателя и злого врага нас и нашей страны». Враг Испании и чума христианства! Декрет обещал вознаграждение в 25 000 крон, а также амнистию за прежние преступления и предоставление титула дворянина.

На это объявление вне закона принц ответил в своей «Апологии», одном из самых достойных и впечатляющих произведений в истории. Она была передана Генеральным штатам 13 декабря 1580 г. Это произведение принц написал не один, ему помогали его придворный проповедник, советники, французские кальвинисты Юбер Ланге и Дю Плесси Морней, а также Марникс Сент Альдегонде. Апология была направлена в Генеральные штаты (принц считал, что он обязан оправдаться только перед этими депутатами народа) и представляло собою опровержение всех обвинений, всех якобы совершенных преступлений. Теперь единственным виновником своих бед Оранский считал короля и - в свою очередь, выдвинул против него обвинения - и даже те, которые позже историческая наука признала несправедливыми. Он утверждал, что только любовь и сострадание к народу побудили стать его защитником, при этом Оранский никогда не хотел служить своим личным интересам. Принц защищал идею свободы во всех отношениях. Тон «Апологии» резкий, страстный, атакующий, и вполне понятно, что она в эти тревожные дни взволновала души и призыв к единству и единению не остался без отклика. «Я отстою», - так звучали заключительные слова «Апологии». Оранский хотел с Божьей помощью «отстоять то, что установит народ для свободы и мира».

В «Апологии», распространенной на фламандском, французском и немецком языках, принц делает выводы, анализируя многие события, начиная с 1572 г., а также дискуссии в Бреде (1575 г.) и договоренности в Кельне. В 1577 г. он заявил, что будет хранить верность королю только в том случае, если тот будет уважать привилегии, права и свободы стран… В его словах еще тогда прозвучала угроза. На переговорах в Кельне Генеральные штаты тоже угрожали Испании. Договор с Анжу реализовал этот ультиматум: народ выбрал себе нового монарха. Учение о государстве, созданное кальвинистскими теологами, однозначно утверждало: подданные должны служить государю не как рабы, наоборот, государь должен служить народу; без подданных не может существовать ни один монарх. Так, король Филипп был отвергнут народом и освободил путь Анжу. Относительно Голландии и Зеландии в договоре закреплялось, что эти страны обязаны только принимать участие в защите сообщества. Они выбрали своим верховным правителем не Анжу, а Оранского и 24 июля 1581 г. принесли ему присягу. Штаты начали переговоры со всеми городами и округами Голландии и Зеландии, чтобы те сделали принца своим сувереном. Сан-то штаты предложили, но прошли годы, пока в 1584 г., уже после смерти принца, переговоры были доведены до конца. Во всяком случае, особое положение Голландии и Зеландии ослабило Генералитет, а ощущалось это еще при заключении Утрехтской унии. Наместником Утрехта и Фрисландии остался Оранский.

ФРАНЦУЗСКИЙ КУРС И СМЕРТЬ ОРАНСКОГО

1584 г.

Помощь, обещанная Анжу, не изменила тяжелого положения. Войска Пармы продвигались все дальше на север и все глубже проникали в страну. В июле 1581 г. город и крепость Бреда были сданы врагу в результате предательства. Вследствие этого Оранский лишился не только своих наследственных прав как барон Бреды, но и великолепного замка предков. То, что под угрозой оказались коммуникации между Голландией, Зеландией и южными городами, могло прекратить военные действия. Опасность грозила отовсюду. Враг стоял теперь недалеко от больших городов Антверпен, Брюссель, Гент, Ауденаарде. Оранский больше не знал покоя. Его можно было увидеть во всех опасных местах, где он вел с городскими властями переговоры об обороне. Однако чаще всего он находился в Антверпене, куда созвал Генеральные штаты, так как Анжу, нового суверена, все еще остававшегося в Англии, собирались утвердить в его высоком звании именно здесь. 10 февраля 1582 г. Оранский встретил герцога в Флиссингене, а 19 февраля тот был торжественно принят в Антверпене. Кальвинисты не доверяли французскому принцу и подозревали, что он вынашивает другие планы. 27 марта Анжуйский принес присягу перед Генеральными штатами, но на этот раз в отсутствие принца, поскольку 18 марта вследствие объявления вне закона на Оранского было совершено покушение в собственном доме, расположенном в бывшей цитадели. Испанец Хуан Жореги, находящийся на службе у купца д"Анастро, в упор выстрелил в принца из пистолета. Пуля пронзила небо, левую скулу и щеку. Ранение было тяжелым, сразу же поползли слухи, что принц убит.

Оранский, который несколько недель боролся со смертью, выздоровел и 2 мая заказал благодарственный молебен. Но вскоре его постигло новое горе - 5 мая умерла от воспаления легких любимая жена Шарлотта Бурбон. Из писем Вильгельма, записок его семьи и друзей мы знаем, как тяжело он пережил потерю жены, родившей ему шестерых детей. Но война не давала передышки. Наступило время организовать для Анжу, представителем которого он был, управление страной. Самой опасной и большой из всех проблем оставалась нехватка денег, беспокоили вызванное из-за нее недовольство солдат и невозможность защитить страну от Пармского. Тщетно Оранский при любой возможности напоминал штатам, что они должны внести свою долю, но в провинциях из-за войны тоже не было доходов. Тогда как Анжу занимался только обустройством на французский манер дорогостоящего двора, принц взвалил на себя тяжелейшие заботы о стране, пока в марте 1583 г. не обнаружились истинные цели политики суверена.

Герцог всегда намеревался завладеть страной и стать абсолютным монархом Нидерландов. Оранского предостерегали от такой возможности, этого опасались также и немецкие принцы, но многие гугеноты поддерживали этот план. В январе 1583 г. Анжу под предлогом военного парада в Антверпене попытался захватить врасплох город, что ему не удалось; но в других городах например, в Диксмуде, Дендермонде, Дюнкерке его попытки увенчались успехом.

Нападение поставило под вопрос весь французский курс. Генеральные штаты и народ его отвергли. Принц же считал, что без Франции страна останется один на один с врагом. Поэтому он приложил все усилия для примирения между штатами и Анжу. Он думал, что это соответствовало бы желанию королевы Елизаветы, но своим поступком поставил на карту симпатии народа.

В 1583 г. во Фландрии и Брабанте популярность принца сильно упала. Для испанской и католической пропаганды не составляло труда заклеймить его как союзника и сообщника Анжу, так как он всеми силами продолжал бороться за укрепление коалиции с герцогом. По его мнению, положение было таким угрожающим, что альтернативы не существовало.

Принц достиг договоренности с Анжу, но при этом потерял доверие населения, теперь его называли «французиком». Вдобавок вскоре пришло сообщение, что он с разрешения французского короля может заключить новый брак, на этот раз с Луизой де Телиньи, дочерью вождя французских гугенотов, адмирала Колиньи, который вместе с ее первым мужем де Телиньи был убит в Варфоломеевскую ночь. Этот брак был заключен 12 апреля 1583 г. в Антверпене, всего три месяца спустя после государственного переворота, устроенного Анжу. Население и власти поэтому на торжестве не присутствовали. Не обошлось даже без злостной подстрекательской пропаганды. Родственники принца по линии Нассау тоже держались в стороне.

Хотя армии штатов удалось под французским руководством одержать небольшие локальные победы, положение оставалось неблагоприятным. Генеральные штаты разделились, не приняв решения о новой договоренности с Анжу. Город Дюнкерк для Испании был потерян, и Анжу, о котором говорили, что он ведет переговоры с Пармой, покинул Нидерланды и направился на север Франции. В Антверпене, куда принц вступил как бургграф, а в 1578 г. как триумфатор, атмосфера была очень напряженной, доходило даже до того, что его с женой оскорбляли на улицах. Поэтому Оранский в июле 1583 г. покинул город и поселился в Миддельбурге. Но продолжал настаивать на своем мнении: Анжу - единственный выход!

Возможно, поведение герцога и неприятие населением принца послужили поводом для соглашения с архиепископом Кельнским. Из-за перехода Гебхарда фон Труксеса в аугсбургскую конфессию дело дошло до войны с Кельном. Иоганн Нассау считал, что теперь с помощью и поддержкой протестантских принцев образуется рейнская протестантская коалиция, а если и присоединятся Нидерланды, то можно будет рассчитывать на поддержку армии штатов. Гент тотчас же установил контакты с пфальцграфом Иоганном Казимиром. Оранский оставался противником немецкого курса, ему был чужд пфальцский и гентский фанатизм, к тому же он не верил во всеобщую протестантскую коалицию. Однако положение Нидерландов оставалось настолько щекотливым, что он все-таки предложил послать делегатов к архиепископу с поручением немедленно привести в Брабант немецких солдат. Кроме того, принц настоял на сотрудничестве с Анжу, чьи войска снова начали действовать.

В эту трудную минуту личный авторитет Оранского снова возрос, и Генеральные штаты предложили ему стать наместником всех Соединенных провинций. Он не сразу принял это предложение, а потребовал пленарного заседания Генеральных штатов и поставил свои условия, попеняв при этом на поведение различных провинций, на разлад и стремление к обособленности, а также на то, что в каждой неудаче обвиняли его. Принц потребовал непременного хранения денег в центральной военной кассе, чтобы помешать возрастающему финансовому ограничению. Еще он произнес энергичную защитительную речь в пользу политики союза с Анжу, впрочем, правильную, что касалось Германии, и обусловленную религиозными отношениями. Но все решения остались безрезультатными. В переписке Оранского с друзьями мы улавливаем эхо больших разочарований. Никакого единодушия вообще и в частности по поводу продолжения политики верховной власти высказано не было.

Переговоры шли с января 1584 г., и еще ничего не решено! Между тем принц с семьей поселился в бывшем монастыре святой Агаты в Дельфте, где ему вскоре было суждено встретить смерть. Для Оранского как суверена Голландии и Зеландии пришло время принимать важные решения, касающиеся сферы его власти. Существовала необходимость и в определении полномочия принца и Анжу. В Голландии и Зеландии совершенно определенно хотели дистанцироваться от герцога и предотвратить его любые попытки превышения власти. Но прежде чем до этого дошло, прошли месяцы, ведь в каждом городе это решалось голосованием: сначала всего города, а потом сословий по отдельности. Такое положение дел показало, насколько медлительными были средневековые представительные корпорации в голландских городах и штатах. В конце декабря 1583 г. дела продвинулись только до того, что для Голландии подготовили акт о передаче верховной власти Оранскому. Он был очень похож на брабантский «Радостный въезд», только с той разницей, что кальвинистская религия заменила католическую. Эти непрерывные переговоры во всех городах и представительных корпорациях задерживали вынесение окончательных решений, так что в итоге в 1584 г. дело еще было не завершено. Эта обусловленная демократией медлительность в принятии решений стала роковой для исхода антииспанской революции на юге. Во время этих переговоров Оранский поддерживал связь с Анжу, однако французское войско покинуло Нидерланды, и противник, герцог Пармский, завладел большинством городов во Фландрии и Брабанте. Гент, Брюссель, Антверпен находились еще в руках унии, но на гельдернской границе положение оставалось опасным.

Зять Оранского, граф Вильгельм ван дер Берг, назначенный после ухода Иоганна Нассау наместником Гельдерна, в конце 1583 г. тайно вступил в переговоры с Пармой, и теперь это предательство было раскрыто. Наместника арестовали, и это повредило авторитету Оранского.

Помощь из Кельна не пришла, так как архиепископ был вынужден бежать. Денег не было, оставался только Анжу… но Генеральные штаты еще ничего не решили. Итак, в начале 1584 г. ничего не определилось, хотя во фламандских городах волнения достигли своего апогея. Ипр заняли испанцы, в мае последовали Брюгге и Дамме. Почти всю Фландрию захватил враг, Гент находился в тяжелом положении; Антверпен осажден, Брюссель бедствовал. Только Голландия, Зеландия и Утрехт были свободны от испанских войск. Поэтому Оранский продолжал защищать соглашение с Анжу. Для него это являлось дипломатией отчаяния, которая, возможно, «с Божьей помощью принесет успех». Принц написал (март 1584 г.) брату Иоганну, защищая себя: «А на кого я могу еще положиться?..»

Новые парламентеры отправились в Шато-Тьерри, где находился Анжу, также отбыли делегаты и к французскому королю. Результатом этих многочисленных обсуждений стал проект договора, заключенный 25 апреля 1584 г., показавший, сколь мало, собственно, осталось от Генералитета из-за возникшей опасности, что все провинции, кроме Голландии и Зеландии, будут аннексированы Францией, если Анжу умрет без наследника. Можно легко себе представить, что тогда осталось бы от суверенитета Голландии и Зеландии. Благодаря герцогу цель французской дипломатии через Нидерланды приблизиться к границе империи была достигнута…

Но 10 июня Анжу неожиданно умер. В завещании он передал все права брату, французскому королю Генриху III. В Дельфте о его кончи- не узнали только 23 июня, еще до того, как были утверждены окончательные договоры. Это спасло остатки Генералитета от аннексии. Тем не менее Оранский хотел вести в том же духе переговоры и с Генрихом III. Его нидерландская политика, религиозные примирения больше не имели никакого смысла. Политика принца определялась требованиями и ограничениями кальвинистов, и это оставляло открытым только обманчивый путь к Франции. Положение было безвыходным. Оранский осознавал, что и так уже ослабленное единство теперь полностью разрушено. Провинции Голландия и Зеландия, возможно, и Утрехт, которыми он вскоре собирался управлять как суверен, остались последними бастионами: здесь решили сражаться до последнего. В своем послании прежде чем его настигла роковая пуля, принц пишет, что все в руках Всевышнего… Пусть не надеются на жалкое дезертирство!..

Балтазар Жерар, родившийся в свободном графстве, уже давно вынашивал план убить принца. После бесед с испанским наместником и старым знакомым и бывшим соратником Оранского Ассонлевилем он отправился в Дельфт. Там ему удалось выдать себя за жертву испанского террора и завоевать доверие. С Ноэлем де Кароном, сеньором Шооневаля, он даже принял участие в последней делегации Оранского к Анжу и 12 июня вернулся в Дельфт. До 10 июля он находился в близком окружении принца, готовя покушение. Купил на деньги, которые ему дал Оранский, пистолеты и спокойно выжидал. Когда 10 июля принц после обеда и беседы с английским полковником Роджером Уильямом направлялся в свой кабинет, то был застрелен Балтазаром Жераром, поджидавшим его на лестнице. Тяжело раненный тремя пулями принц упал на руки своего дворецкого и через несколько минут скончался.

Последние слова Оранского, произнесенные по-французски: «Господи, спаси мою душу! Господи, спаси бедный народ!» - естественны для человека, вся жизнь которого была борьбой за освобождение народа!

ЖЕНЫ ОРАНСКОГО

В конце жизнеописания великого Оранского нужно прежде всего проверить, действительно ли все в его жизни определялось политикой, даже браки. Это соответствует действительности только частично. Восемнадцатилетний габсбургский придворный Вильгельм Нассау, принц Оранский, который в 1551 г. женился на Анне фон Бюрен, еще не имел никакой политической программы, а при Карле V вообще не было речи о политической или религиозной оппозиции. Отец Анны Максимилиан, сеньор Эгмонта и Леердама, граф фон Бюрен, верный друг Карла V, в 1548 г. огласил свою последнюю волю, согласно которой его единственная дочь должна была выйти замуж за принца. Так Оранский стал супругом одной из самых богатых и красивых наследниц в нидерландских провинциях, и это произошло с разрешения короля. С юной, добросердечной и любящей Анной молодой принц провел самые счастливые и беззаботные дни своей жизни. Из немногих сохранившихся писем супругов этого времени мы узнаем, что молодых людей связывали настоящие узы любви. Крепче стали отношения и с Дилленбургским двором. Желанный и многократно обещанный визит Анны в Дилленбург, к сожалению, не состоялся: в марте 1558 г, молодая женщина заболела и умерла. Двое детей от этого брака, принцесса Мария (1553) и Филипп Вильгельм (1554), который позже попал в испанский плен, воспитывались под присмотром Марии Венгерской.

В связи с последующими политическими событиями второй брак принца стал очень важным. Сначала принц посватался к Ренате Лотаринг-ской, правнучке Карла V и внучке эрцгерцогини Элеоноры Габсбургской, некогда королевы Дании. Мать Ренаты, Кристина Лотарингская, отклонила это предложение. Следующее сватовство было к вдове герцога Энгиенского, но в этот раз не согласился французский король Генрих II. В третий раз очередь дошла до Анны Саксонской, дочери покойного противника Карла V Морица Саксонского. Девушка воспитывалась своим дядей, курфюрстом Саксонским, в строго лютеранском духе. Её дед по матери, ландграф Филипп Гессенский, следил за этим воспитанием.

Сватовство носило политический характер и было неприемлемым для короля Филиппа. До сих пор удавалось оберегать принца от магнетического силового поля германской (лютеранской) политики. Как мог наместник Голландии и Зеландии преследовать в своих владениях еретиков, если у него самого жена была лютеранкой, да к тому же еще дочерью принца-еретика, которого император поставил на колени в Пассау.

Семья Анны Саксонской тоже не испытывала восторга по этому поводу. В ее глазах принц был папистом, слугой римской церкви и императора.

Оранский объяснил королю Филиппу, что поклялся в верности католической церкви - истинной католической религии - и останется верен этой клятве. Впрочем, родственная связь Оранского с саксонским двором могла бы принести пользу и королю.

Кардинал Гранвелла имел другое мнение. Он считал такой брак очень опасным, ведь принц благодаря ему угодит в осиное гнездо германских протестантов. Гранвелла совершенно открыто обсуждал с Вильгельмом эту возможность. Опасность представляло также лютеранское происхождение принца. Как бы то ни было, следовало дать абсолютные гарантии, что принцессу обратят в католическую веру. Обсуждения и переговоры длились до бесконечности; принц стал проявлять нетерпение и, наконец, заявил, что хотел бы сам распорядиться своим браком. Он ссылался на германское происхождение, но обещал, что жена будет придерживаться католических законов, даже если не примет идею католической церкви. Однако обещание Гранвелле и Маргарите Пармской не учли при сватовстве. Представители Оранского - брат Людвиг, Гюнтер фон Шверцбург и рыцарь Георг фон Холл сообщили семье Анны, что у Оранского пролютеранские убеждения и его жена сможет жить как лютеранка при условии сохранения тайны.

Если курфюрст Август в конце концов согласился на этот брак по личным и политическим причинам, то гораздо труднее было убедить деда Анны, ландграфа Филиппа Гессенского; он оставался противником брачных планов с «черным предателем» и «папским прихвостнем». Переговоры длились с 1559-го по 1561 г. С декабря 1560 г. по январь 1561 г. Оранский регулярно посещал будущих родственников. Он присутствовал также на протестантском богослужении. А 2 июня 1561 г. в Торгау был подписан брачный договор. Оранский дал устное согласие на то, что его жена останется в своей вере «беспрепятственно и без ограничений», и по возможности будет воспитывать детей «в истинной религии Аугсбургской конфессии». Правительнице Маргарите пообещал противоположное, однако письменно ничего не подтвердил.

Этот брак преследовал политические цели. Родство с курфюрстом Оранскому было важно для преумножения престижа… Возможно, он уже тогда думал о германской помощи, если понадобится, против планируемых гонений на протестантов, о чем ему сообщил в Венсенском лесу французский король. Отношения с Саксонским и Гессенским домами являлись важными для финансовой помощи, для вербовки ландскнехтов и т. д. То, что он однажды станет вождем кальвинистского восстания, Оранский, разумеется, еще не знал.

Свадьба состоялась 25 августа в Дрездене по протестантскому обряду, а в октябре принц с женой вернулся в Нидерланды. Анна Саксонская «жила по-католически», дети были крещены как католики, но семейную жизнь определял лютеранский дух, и Оранский все больше сближался с германскими родственниками.

При брюссельском дворе понимали, что католический образ жизни принца и его жены всего лишь видимость и они часто не обращали внимания на церковные заповеди. Как бы то ни было, аристократический брак принца поднял его политический престиж.

Между тем принца и Анну нельзя назвать счастливой парой. Анна, как ее описывали, была «неуклюжа телом», обладала бешеным темпераментом и столь же бешеным характером. Дилленбургскую семью, часто посещавшую супругов, беспокоило поведение молодой своенравной женщины, хотя та прекрасно знала о трудных семейных отношениях в Бреде. В переписке Гранвеллы можно встретить намеки, указывающие на то, что супруга Оранского все истеричнее, и гессенские родственники даже послали человека для присмотра за ней. На это же принц жаловался и ландграфу.

После 1568 г. о совместной жизни не могло быть и речи. Частое отсутствие принца подтолкнуло взбалмошную женщину к неверности. Мы не хотим подробно рассказывать о трагедии Вильгельма, о «греховных отношениях» его жены с антверпенским адвокатом и судебным заседателем Яном Рубенсом. До того как Анна покинула Дилленбургский замок, 14 ноября 1567 г., у нее родился сын Мориц, будущий правитель Нидерландской республики. После отъезда из замка она временно жила в Кельне; вскоре у нее кончились деньги, и Анна переехала в Зигенский фамильный замок, где ее любовник был арестован и она 22 августа 1571 г. родила внебрачную дочь Кристину фон Диез.

После нарушения Анной Саксонской супружеской верности принц Вильгельм мог считать этот трагический брак расторгнутым… С 1572 г. он почти все время жил в Голландии, вдали от детей и тосковал по семейному очагу. Во время пребывания в Гейдельберге Оранский познакомился с живущей там кальвинисткой Шарлоттой де Бурбон, дочерью католического герцога Луи де Монпансье. Ребенком она была отослана в аббатство Жуэр, в тринадцать лет ее избрали аббатисой, а в феврале 1572 г. она оттуда бежала и нашла приют при дворе курфюрста Фридриха III в Гейдельберге.

Брачное предложение понравилось не только принцессе, но также и курфюрсту, и было благосклонно воспринято дилленбургской семьей, хотя все и побаивались скандала со стороны Гессенских и Саксонских домов. По этой причине брат Вильгельма Иоганн высказался, что это дело «нужно улаживать по-доброму и тихо, а не опрометчиво и торопливо». Он не хотел задеть за живое гессенских родственников Анны, которые потом на рейхстаге в Регенсбурге в резких словах протестовали по этому поводу, утверждая, что Шарлотта де Бурбон гораздо хуже Анны!

Венчание состоялось 12 июня 1575 г. в Брильском соборе, после того как принц взял у брата все свидетельства о поведении Анны, а также заключение пяти кальвинистских теологов. Этот брак был важен для отношений Оранского с французскими гугенотами, на помощи которых он строил свою дипломатию. Для Вильгельма и Шарлотты брак оказался очень счастливым. В тяжелые годы Шарлотта оставалась верной спутницей и заботливой матерью для шести дочерей, которых она ему подарила, а также для приемных детей от прежних браков. После покушения Жореги на принца 18 марта 1582 г. в Антверпене переживания и боль настолько отразились на здоровье верной супруги, что в этом же году она умерла.

Хотя Оранский уже узнал, что Генеральные штаты не хотят иметь дело с Францией и противостоят ее политике, и после французского нападения это мнение разделяло население, он заключил четвертый брак, снова выбрав знатную французскую даму, Луизу де Телиньи, дочь адмирала Гаспара де Колиньи и вдову месеира де Телиньи.

Этот гугенотский брак, который придал новые силы кальвинистско-французским отношениям принца, был заключен в весьма критический момент. Оранского оскорбляли в Антверпене, и поэтому он решил покинуть город. Всего лишь немногим более года прожила с принцем красивая, добросердечная и благочестивая супруга… После смерти Вильгельма молодая женщина горячо воскликнула: «Господи, дай мне терпения, чтобы я по твоей воле перенесла смерть моего отца и двух мужей, которых убили на моих глазах…» Финансовое положение семьи было неутешительным, и Луиза де Телиньи срочно нуждалась в помощи дилленбургских родственников, ведь на ней лежала забота о единственном сыне (будущий наместник Фредерик Хендрик), десяти приемных детях, а в доме умершего не было и 100 гульденов!

Луиза де Телиньи, несмотря на эти трудности, сплотила семью и создала для детей от четырех браков настоящий родительский дом. Иногда она посещала родовой замок Дилленбург. Присутствовала вдова Оранского на свадьбе Луизы Юлианы с пфальцграфом Фридрихом IV в июле 1593 г. Луиза де Телиньи умерла 9 октября 1620 г. в Фонтенбло.

ЦЕЛЬ И СМЫСЛ ПОЛИТИКИ ОРАНСКОГО

Историку предстоит теперь увлекательная задача изучить причины, которые побудили принца стать вождем оппозиции, а позже - восстания.

Мы должны различить все политические, лично-политические и религиозные мотивы в жизни: принца, ведь в личных тоже участвует политика. В личном и политическом плане недовольство Оранского заключалось в том, что он не принимал непосредственного участия в управлении страной, хотя это ему полагалось по сану и как. члену Государственного совета, рыцарю ордена. Золотого Руна, наместнику Голландии и Зеландии, члену дворянской фракции в Генеральных штатах и т. д. Уже до 1559 г., когда Филипп еще был в стране, двадцатилетний Оранский критиковал форму управления, финансовое положение и даже назначение Маргариты Пармской правительницей и требовал вывода находящихся в Нидерландах испанских войск. Он возражал тогда также против засилия иностранцев, считая, что страной должны управлять местные чиновники. В области политики принц Вильгельм выразил протест против абсолютистско-централизованного монархического режима, настаивая на децентрализованном, автономном управлении с участием Генеральных штатов и местного дворянства. На этом основывалось его неприятие Гранвеллы как иностранца и орудия абсолютизма. Когда Оранский пишет ландграфу Гессенскому: «Все довольны, что добрый кардинал уехал», - здесь говорит отнюдь не личная ненависть.

После того как кардинал ушел в отставку и высшее дворянство было допущено к управлению, на передний план выдвинулись религиозные вопросы. То, что принц, как он утверждает в своей «Апологии», еще после разговора с королем в Венсенском лесу выступил против Инквизиции, не совсем правильно. Во всяком случае, открытую борьбу против Инквизиции в Государственном совете он начал с 1563 г. Сам остался в католическом лагере и старался в дальнейшем держать своих друзей подальше от радикальных групп. Оранский поддерживал определенную терпимость, утверждая, что монарх не может определить религии своих подданных. Поэтому он был не согласен с аугсбургским решением.

От сословной дворянской оппозиции принц вскоре перешел к широкой общенациональной (подключение Генеральных штатов), и только тогда на передний план вышла религиозная точка зрения, так как сыграли роль справедливость и человечность. Его оппозиция являлась лояльной, т. е. «конституционной». Там, где царили недовольство и волнение, требовалось с помощью реформ создать порядок и спокойствие. Оппозиция Оранского была также и национальной, он хотел избавить страну и население от нищеты. Там, где монарх оставался непреклонным, нужно было показать ему, как возрастает волнение со всеми вытекающими последствиями.

Невзирая на это, король остался непреклонным. А Генеральные штаты, являясь гласом народа, безмолвствовали. Тогда позиция Оранского видоизменилась. В конце 1565 г. принцу пришла мысль о вооруженном выступлении, но реализовалась она намного позже. Какое-то время он колебался между мирным исходом и вооруженным мятежом, и когда речь зашла о вербовке войск, Оранский попытался посредничать между правительством и кальвинистами. Его религиозная терпимость находилась в противоречии с фанатизмом кальвинистов, которых он сначала осудил как нарушителей спокойствия и приверженцев «некоторых новых и опасных суждений о религии». Лютеране вызвали у принца большую симпатию, по его мнению, это «добропорядочные и мирные люди, отнюдь не склонные к бунту или неповиновению». Он все еще готов был уступить, но при условии, что король готов к этим уступкам, так как «народ ожесточен против испанской Инквизиции и старой религии». Там, где не приходилось ожидать смягчения политики монарха, мысль об угрозе насилием приобрела следующую форму: вероятно, только угроза может заставить начать политику реформ…

Битвы между правительственными войсками и кальвинистским отрядами шли полным ходом. Оранскому стало ясно, что посредничество больше невозможно, оппозиция парализована из-за отсутствия единства. Сильную оппозицию теперь могли поддерживать только кальвинисты. Но внутренне он еще не был к этому готов. В тот момент ему оставалось только отступление. Ничего не указывает на то, что позже Оранский будет вынашивать революционные планы: он мог бы спокойно продолжать жить в Дилленбурге.

Появился, однако, герцог Альба, и применяемые с сентября 1567 г. террористические меры потрясли принца до глубины души. Он должен был оградить население от ужасов «пыток, казней и страданий», что звучало во многих манифестах, опубликованных им для обоснования своих выступлений.

Теперь мы подошли ко второй части жизни принца. Этот период начался с ряда манифестов, которые были направлены против «жестокой тирании герцога Альбы», когда принц защищался от лжи и обвинений. Вскоре последовал призыв, обращенный к населению Нидерландов. В нем Оранский объяснил, по каким причинам он теперь берется за оружие. В октябре 1568 г. опубликовалось обращение ко всем людям, «которые боятся и любят Бога, заботятся о Нидерландах и Германии, так как этим странам угрожает герцог Альба». После неудачи первого похода в октябре 1568 г. он направляет манифест населению, жалобу угнетенных Нидерландов на трусливый и неверный народ, не оказавший ему помощи для собственного освобождения… Мы читаем: «Нам по сравнению со всеми живущими в Нидерландах никогда не оказывалось никакого предпочтения, а принимали нас и относились к нам почти как к чужим и не имеющим никаких прав…» Подчеркнем, «не имеющих никаких прав, почти чужих». Принц еще не обратился к кальвинистам, но уже понял: поддержка придет только с этой стороны. Разочарование сделало радикальными его взгляды.

Отныне на передний план вышли религиозные требования. До 1570 г. одной из основных мыслей принца было требование религиозной терпимости. Но под влиянием кальвинистских помощников ему стало трудно дальше защищать терпимость и равноправие религий. В будущем с присутствием кальвинистов не только смирятся, но они станут хозяевами положения, католиков заставят ограничить богослужение или, как в Голландии и Зеландии, запретят. Оранский сохранил нейтралитет и часто выступал ходатаем притесняемых католиков. И в 1570 г. в религиозном поведении принца осталось много двусмысленного или противоречивого. Он больше не являлся католиком, но еще не был лютеранином. Оранский осознал, что в этой борьбе за свободу (также и религии!) помощь могла прийти только от кальвинистов, в 1566 г. и 1567 г. названных им «ненадежными и опасными», от тех самых кальвинистов, которые теперь не доверяли ему из-за его поведения в те годы.

Остается открытым вопрос: изменились ли религиозные убеждения принца из-за его официального перехода в кальвинизм (Дельфт или Дордрехт, 1573 г.). В это верится с трудом. И раньше можно было заменить у Оранского благоговение перед Богом и смирение перед божественным промыслом. После 1573 г. он уже чаще подчеркивал необходимость проповеди «слова Божьего» и резче высказывался против папистов-католиков, а также принимал участие в кальвинистских богослужениях.

То, что ему был чужд фанатизм протестантов (фанатизм - признак имеющего власть меньшинства), соответствовало его гуманистическому настрою, кругу друзей, лютеранским связям (его мать и некоторые члены семьи еще были лютеранами), а также, как ранее упоминалось, политической необходимости. Даже в отношении лютеран его терпимость носила политический характер. Еще в 1574 г. Оранский питал надежду, что германские принцы окажут помощь.

Терпимость являлась непременным условием политики принца, но она также соответствовала его убеждениям и характеру. Известно, как он до 1566 г. пытался дистанцироваться от любых церковных обязательств. Дружба с католиками (например, с графом Хоогштратеном), с многими лютеранами (с его родственниками в Саксонии и Нассау, с лютеранским проповедником в Антверпене), а также с кальвинистами (братом Людвигом Нассау, помощниками Бредероде, Марниксом Сент-Альдегонде и др.), дала ему религиозную широту взглядов, которая еще больше увеличилась благодаря отношениям с гуманистически настроенными протестантами. Французская политика получила одобрение принца.

Даже после 1573 г. не колеблясь признавая себя кальвинистом, он продолжал критиковать кальвинистский фанатизм, пытался помешать его эксцессам, например в Генте, в 1578 г. принц бросил упрек чересчур фанатичным теологам и проповедникам Датхену и Бойтериху из Пфальца. Его терпимость помогла сделать возможным оказание политической помощи с католической стороны после Гентской договоренности. К тому же принц завоевал дружбу и сотрудничество многих прелатов, а нетерпимый фанатизм в конце концов послужил причиной ослабления Генералитета. Неудача его религиозной политики (свобода вероисповедания) из-за фанатичного неприятия гентских и голландских кальвинистов имела решающее значение для исхода революции. В этом отношении характерным для мировозрения принца является его высказывание, что «признавать Бога - это дар Святого Духа». По его мнению, Генеральные штаты должны были решать, каким образом будут сосуществовать «многочисленные религии».

Тот, кто хочет придать политическим целям Молчаливого национальный характер и назвать восстание национальным, не должен забывать, что понятие «национальный» не следует брать в современном государственно-политическом значении. Они считались национальными в том смысле, что ограниченная географическая единица хотела дистанцироваться от Испании и испанского образа жизни, создать управление в соответствии с собственными традициями, привилегиями и местными властями под руководством испанского короля, сына «местного, здешнего» императора Карла V.

Провинции в течение бургундского периода правления постепенно слились друг с другом и подчинялись одному централизованному управлению. Карл V объединил их также и в политическом смысле еще, сильнее централизовал вокруг себя администрацию; благодаря его успехам единство укреплялось также феодальным дворянством и Генеральными штатами. Основное внимание уделялось югу Нидерландов - Фландрии и Брабанту. В культурном отношении единство «германских» или фламандских, т. е. говорящих на голландском языке, провинций, было создано и укреплено еще со времен Средневековья, но ограниченность не исчезла. Она выражалась в определенных региональных, административных и юридических особенностях и в исторически обоснованных претензиях. Кроме того, развился и национализм, поскольку древнейший основной закон Брабанта «Вlijde Intrede» имел силу для всех провинций. Свое сопротивление, революцию против короля принц частично основывал, опираясь на положения этого закона.

По своим земельным владениям и титулу Оранский в первую очередь являлся брабантским сеньором: барон Бреда, бургграф Антверпена. Как губернатора его связывали отношения с Голландией и Зеландией. Но прежде всего он был защитником Генералитета. Принц боролся за единство всех провинций, Генералитет. В его многочисленных заявлениях, манифестах и письмах говорится о единстве Нидердандов, об «общем отечестве»; указывается на разницу между Фландрией и Испанией. В попытках после тяжелых военных лет осуществить объединение Гентской договоренностью ясно видна цель Молчаливого - единство!

Оранскому часто приходилось устраивать опасное соперничество между различными провинциями, и он всегда помнил о том (даже когда ему одному были подчинены Голландия и Зеландия), что конечной целью должен оставаться Генералитет.

Это отчетливо проявилось в поручении, которое дал Оранский в 1572 г. своему представителю при голландских штатах Марниксу Сент-Альдегонде. Принц считал, что целью революции остается единство, а не освобождение Голландии и Зеландии; это видно по многим манифестам, распространявшимся под его именем, а также по попыткам помешать соперничеству кальвинистских изгнанников.

В своем письме к вождю гентских патриотов Хембизе он подчеркивает, что разлад опасен для сообщества и каждой провинции. Принц пишет, что «прочный союз и всеобщее согласие» принесет королю только пользу. Мы знаем, как он противился Утрехтской унии, пытался помешать отделению Валлонских провинций и возмущался поведением гентских фанатиков, потому что это отделение было вызвано их нетерпимостью и тоталитарной политикой. Его переписка с гентскими вождями недовольных - это страстная речь в защиту свободы.

Менее четко Оранский обрисовывал государственную форму, которую он представлял для сообщества провинций. С Испанией существовала персональная уния, так как испанский король одновременно являлся и сувереном Нидерландов. До 1581 г. Оранский считал, что борьба идет не против Испании, не против короля. Только 26 июля 1581 г. во всеуслышание и торжественно расторгли узы с Испанией! Как принц представлял себе политическое и государственное единство, можно только догадываться. Для него была естественной солидарность Нидерландов с империей - «тесная связь со Священной Римской империей германской нации». И эта связь как активный политический элемент представляла важность до 1574 г. Оранский надеялся на посредничество императора перед королем Филиппом, на участие рейхстага и возможную помощь германских принцев. Исходя из этих соображений он дал поручение Марниксу Сент-Альдегонде (1578 г.), который должен был на рейхстаге в Вормсе попросить помощи имперских принцев на основании принадлежности страны к империи. Мирные переговоры в Кельне (1579 г.) тоже велись в этом направлении.

Примечательно, что Оранский в поисках помощи и союзников согласился с планами своего брата Людвига (в 1572 г. и 1573–1574 гг.), которые не только разрывали непрочную связь с империей, но и угрожали Генералитету. Однако после неудачи этих планов в мае 1574 г. (смерть Людвига!) Вильгельм предложил брату Иоганну отдать под защиту империи Нидерландские провинции или заключить союз с ганзейскими городами. При последующих переговорах с Анжу и в дальнейшем процессе развития профранцузской политики Генералитет часто подвергался опасности, и принц, наконец, даже согласился на возможную аннексию.

С учетом критического суждения, высказанного еще современниками и друзьями Оранского, можно обозначить непосредственную цель политики принца. Эта цель всегда оставалась одной и той же: помощь мятежникам! В 1566–1567 гг. она мыслилась иначе, чем в 1572–1574 гг., поскольку в этот период восстание вошло в новую фазу. Революция сделала новый ход в 1578 г. Теперь шла открытая война. Отныне требовалась другая помощь: одних только денег для набора войск больше было недостаточно. И наконец, когда революции грозил крах, призыв о помощи стал призывом отчаяния! Сначала Оранский зависел от Германии: там еще в 1566 г. были завербованы войска, позже (тоже на германские деньги) велась подготовка к боевым действиям. Целью дипломатии принца являлось убедить императора, что испанско-габсбургская политика представляет опасность для империи, а с другой стороны, показать германским протестантским принцам, что если восстание в Нидерландах будет подавлено, это будет означать конец германского протестантства. Он сообщил им, что Франция, возможно, готова помочь мятежникам.

Дипломатическую помощь со стороны империи ему оказали, военную же, в которой он очень нуждался, не предоставили, хотя в сентябре 1572 г. совещательное собрание делегатов Пфальца, Бадена, Бранденбурга-Ансбаха пообещало ему это. Однако Саксония и Гессен по религиозным причинам не были склонны помогать кальвинисту Оранскому, к тому же собиравшемуся жениться на французской принцессе-кальвинистке.

После 1574 г. Оранский решительно обратил свои взоры к Франции и Англии. Еще раньше принц пытался получить у королевы Елизаветы согласие на восстание, но в 1572–1574 гг. королева считала, что дружба с Испанией для нее выгоднее, чем дружба с мятежниками, тем более, что она не рассчитывала на успех принца. Его предложение взять власть над Нидерландами она отклонила. И после 1575 г. Елизавета сохранила выжидательную политику, а вскоре последовала решительная ориентация на Францию.

Возможность французской помощи (Анжу в 1578 г. был признан протектором) вызвала у Елизаветы подозрение, и она послала в Нидерланды пфальцграфа Иоганна Казимира с германскими войсками.

Французская помощь в Геннегау, английская помощь в Генте!..

Вынужденное стремление к французской помощи, необходимой все больше и больше, становилось составной частью политики Оранского, тем более, что брачные планы Анжуйского и королевы Елизаветы в перспективе обещали также и английское содействие. Разумеется, это был большой успех его политического искусства, ведь он сумел использовать соперничество между Англией и Францией относительно влияния в Нидерландах.

Для Франции - как для французского короля, так и для гугенотов - помощь мятежникам являлась возможностью отомстить за политику и успехи Карла V, аннулировать их и возобновить претензии на определенные области Нидерландов. Колиньи одобрял политику аннексии отдельных провинций, так как «большая их часть была украшением короны, несправедливо узурпированным у предшественников короля…». Еще в 1578 г. упоминалось, что Франция «имеет древние права на Фландрию». В планах Людвига Нассау эти претензии были учтены.

Оранский знал о этих аннексионистских стремлениях. В ответ на критику брата Иоганна он написал, что ему лучше, чем кому-либо, известны опасности французской политики, но «кому же мне доверять?..». Необходимость его вынудила к тому. И мы можем даже предположить, что французский курс - это «изъявление Божьей воли…», по мнению принца.

Фландрия и Брабант знали цену французской аннексионистской войне и поэтому были противниками ее. Яростнее всех протестовал брат Оранского Иоганн, который видел в этом опасность для империи и упрекал его за то, что тот сражается бок о бок с безбожным католическим королем. «Бог, - как считал Иоганн Нассау, - не попустит этого, не отомстив!» Одному знакомому Иоганн написал, что он «уважал бы своего брата больше, чем Моисея, если бы Его Милость не ввязался в эту французскую авантюру».

Но Оранский остался при своем мнении (еще в марте 1584 г.) и утверждал, что путь вместе с Францией является единственным и он готов за это даже пожертвовать дружбой народа.

Так и случилось: антипатия к Анжу вскоре коснулась и принца. Между тем смерть герцога помешала окончательному заключению последнего договора с ним (после нападения на Антверпен в январе 1583 г.). Имелся план нового окончательного договора (25 апреля 1584 г.), который надо было представить штатам. В договор внесли желание Анжу, что в случае его смерти без наследника «названные страны будут и навечно останутся присоединенными и аннексированными к французской короне».

Из этой фразы такой государственный деятель, как Оранский, должен был понять, что Франция одним росчерком пера достигла того, что на протяжении веков являлось целью ее политики! Столько провинций, бывших когда-то имперским леном, теперь соотносились с империей как округ! Французская сфера власти почти достигла Рейна!

То, что Иоганн Нассау хорошо видел эту опасность, а Вильгельм Оранский - нет, возможно, объясняется бургундско-габсбургским воспитанием принца. То, что Оранский после смерти Анжу сразу же решил продолжать переговоры с французским королем Генрихом III, доказывает сильную, но, правда, вынужденную профранцузскую направленность политики принца.

Голландия, Зеландия и Утрехт не хотели французского господства, отсюда их желание избрать сувереном страны Оранского, а не Анжу! По этой причине был подорван Генералитет. И принц соглашался с решением, что впредь в Голландии и Зеландии будет разрешена только кальвинистская религия. Что касалось Генералитета и религиозной терпимости, то Оранский далеко ушел от исходного пункта своей политической карьеры. Произошло так, что ни один из тех, кто когда-то предложил этот французский курс - дю Плесси-Морней, Ланж и Марникс Сент-Альдегонде, - больше не объявляли себя его сторонником. Альдегонде еще до этого понял свою ошибку, дю Плесси-Морней окончательно отказался от союза с Анжу. Впрочем, аргумент в пользу герцога (возможный брак французского принца с Елизаветой Английской) отпал.

То, что Оранский, несмотря ни на что, придерживался этой линии, как писал его друг Пауль Бюис - «по необходимости и потворству», стало для него политическим злым роком. И в конце концов не французская помощь содействовала Генералитету после смерти Оранского!

«Во славу Господа и короля, содействовать и укреплять всеми нашими силами общую свободу, благополучие и привилегии Нидерландов». Эти слова Оранского, часто повторяющиеся в разных вариантах в его манифестах, заявлениях и призывах, содержат политическую программу принца. Слова «и короля» с 1576 г., вставленные из уважения к общественному мнению, правда, в 1581 г. официально исчезли.

С чрезвычайной настойчивостью принц продолжал борьбу, «чтобы в будущем эта страна управлялась, соответствуя своим законам и привилегиям. Эти законы - почитаемые и древние, основаны на божественном праве и «естественной справедливости». Король тоже должен уважать и охранять эти привилегии, и раз он их нарушает, то наносит ущерб свободе, поэтому узы верности и повиновения между монархом и подданными разрываются. Этим соображением Оранский обосновывал оправдание восстания.

Еще в 1567 г. у принца возник вопрос: «Должен ли я сопротивляться королю, а следовательно, своей собственной власти?» В конце 1566 г. депутаты кальвинистов вместе с представителями дворянства утвердительно ответили на вопрос о праве на восстание. Для Оранского же прошло добрых 10 лет, прежде чем он по внутреннему убеждению одобрил сопротивление королю.

Принц утверждал, что раньше он боролся исключительно против плохих, недостойных представителей и слуг короля. Оранский долгое время был убежден, что король не знал о пренебрежительном отношении к провинциям в Нидерландах. Вплоть до 1577 г. он настаивал на этом тезисе, бывшем, по нашему мнению, фикцией, которой он пользовался для того, чтобы отвести от себя обвинение в восстании против суверена. Вильгельма оправдывал свою борьбу против наместника тем, что она является «необходимой защитой», правом «на самооборону». Весьма показателен в его письмах переход от права на самооборону к праву на восстание. Во всяком случае, для него бесспорно, что тирания не имеет права требовать повиновения подданных. Произведения гугенотов утвердили принца в этом мнении. Французские публицисты Юбер Ланже и дю Плесси-Морней, соавторы знаменитого пропагандистского памфлета «Требования к тиранам», вышедшего под псевдонимом «Стефан Юний Брут», были постоянными соратниками Оранского и жили в непосредственной близости от него.

Брабантский принц полагал, что для отношений «государь - подданные» величайшее значение имело указание на брабантскую привилегию в «Вlijde Intrede» 1356 г., где, по его мнению, содержались основания его тезиса о праве на революцию. Оранский пространно защищал право на восстание в своей «Апологии». Учение борцов против королевского абсолютизма, - согласно которому вся власть передавалась в руки сословий и штатов, постепенно приобретало влияние в Нидерландах. Иоганн Нассау еще в 1578 г. считал, что король или губернатор должен избираться Генеральными штатами. Принц в 1577 г. заявил, что королю следует оказывать повиновение до тех пор, пока он уважает и защищает привилегии и свободу!

Отец отечества!

С этим почетным титулом принц вошел в историю не только временной Республики Объединенных провинций, но вообще и в историю нидерландского народного сообщества. Его сторонники стали свидетелями, как это сообщество в духе Генералитета после смерти принца распалось, и разделение, к сожалению, сохранилась, исключая небольшой перерыв (1815–1830 гг.).

Человек, который признал и отстаивал Генералитет и руководил нидерландским народом в его борьбе за свободу, защищал и воодушевлял его, заплатил за все непомерную плату. Неизвестный поэт (возможно, Марникс Сент-Альдегонде) посвятил принцу героическую песнь, родившуюся в 1572 г. в разгар жестоких сражений. О многом говорит то, что песнь «Вильгельм Нассау» с течением лет превратилась в национальный гимн Нидерландов.

Государство Нидерланды, республика или монархия, никогда больше не стало политическим сообществом, которое задумал и определил своей целью принц. Провинция Брабант, где он как первый дворянин хотел сыграть выдающуюся роль своих предков, позже отделилась от свободного нидерландского сообщества и часто даже порабощалась кальвинистскими победителями. По сути дела, в начале существования республики правящим сословиям, регентам, штатам и штатгальтерам, сыновьям и внукам принца было чуждо общее понятие толерантности, которую принц предполагал и хотел добиться. Религиозная свобода, подходящая кальвинистским победителям, означала несвободу для католического большинства жителей. Этот прискорбный факт показывает, насколько новым для того времени был «дух терпимости» Оранского.

Для политической организации Нидерландов суждения принца стали основой развития «демократических течений». Борьба за их становление потребовала многих жертв, но эти жертвы не являлись бессмысленными. Часть Нидерландов, вырвавшаяся из когтей Испании, быстро развилась в западную республику с привилегиями и свободами «современнейшего» характера и прежде всего со свободой совести, которая, возможно, была еще не абсолютной, но без принуждения и инквизиции. Народ, дворянство и горожане стали опорой нового свободного режима.

Не всегда легко понять мысли принца и проследить за ними. Уже указывалось на то, что он как аристократ придавал большое значение участию дворянской элиты в управлении страной. Оранский считал, местные «знатные сеньоры» должны привлекаться в правительство Государственным советом и орденом Золотого Руна; помогать королю и быть представителями, наместниками монаршей власти. Этот государственный метод управления Оранский поддерживал еще в начале, в 1559–1567 гг. Он открыто не одобрял действия герцога Альбы, ведь его политика преследовала цель отстранения древнего дворянства от управления страной. Принц полагал, что дворянство призвано и обязано взять на себя руководство освободительной борьбой под лозунгом «Долой чужеземную тиранию!». Несмотря на это, известно, что содействие дворянства было очень скромным. Можно считать, что более позднее резкое суждение Оранского о феодальном дворянстве родилось из этого разочарования. История отделения от «недовольных» тоже неблагоприятно повлияла на мнение о дворянстве, а события в Гронингене и Гельдерне его только усилили: дворяне слишком часто принимали сторону испанцев. Еще в 1559 г. Оранский пытался бороться с этим и способствовал росту влияния генеральных штатов. Во время восстания он расширил их полномочия. В различных оправданиях и мемуарах (1568 г.), а также в «Апологии», подробно описаны полномочия Генеральных штатов: они являлись органом власти, который осуществлял управление от имени короля. Из нее мы узнаем, кому было предоставлено право решать вопросы денежных средств, религии и войны. В тревожные годы после 1578 г. принц в своих выступлениях перед Генеральными штатами неоднократно указывал на их всестороннюю ответственность. В Гентском договоре и в некоторых манифестах этого времени зафиксирована роль Генеральных штатов во многих решениях. 24 ноября 1578 г. и 18 июля 1579 г. в своей речи он дважды разъяснил задачи Генеральных штатов, в основном, чтобы изобличить имеющиеся ненужные уступки обособленности. На переговорах относительно передачи графской власти над Голландией и Зеландией (на Утрехт это не распространилось) тоже был сделан особый упор на право вмешательства Генеральных штатов.

Оранский нес тяжелейшее бремя в виде стремления отдельных территорий самостоятельно принимать решения общим голосованием о мерах местного значения. От этого пострадали бы интересы Генеральных штатов как вышестоящего органа. Часто случалось, что принц не знал, как ему быть, поэтому он предложил передать все полномочия в руки одного лица. Когда нужно было приводить в соответствие административные решения, Оранский не боялся взять руководство в свои руки. Он стремился к централизации, кроме всего прочего, финансов и обороны страны, однако часто ему приходилось уступать чрезмерным требованиям противников объединения.

Интересно, что валлонские области, где предпочтение дворянства городским представителям оспаривалось меньше и привлечение буржуазного сословия к администрации не осуществлялось, остались в стороне от фламаноязычных провинций.

На этом фоне следует сделать выводы о личности принца. Он был непоколебимым мятежником, ясно осознававшим великую цель, которую хотел достичь - освобождение Нидерландских провинций от испанского господства. Этот человек стал борцом за свободу, ее героем. Он знал, что свобода возможна только после восстановления единства и проповедовал терпимость и религиозный мир. Очень скоро Оранский понял, что средства, которыми он мог располагать, недостаточны. Он осознавал границы человеческих возможностей и понимал, что в своих нападках на врагов, в самопожертвовании, разочарованиях и мятежности человек не может перешагнуть через них. Это знание вызвало у него чувство одиночества. Жертва непонимания и клеветы, на последнем отрезке он остался один. Но убежденность, что Господь избрал его своим орудием, дала Оранскому готовность и силу к самопожертвованию.

Сила его личности и целеустремленность даже после смерти влияли на процесс нидерландской освободительной борьбы. Дух Оранского победил после 1584 г. при установлении Нидерландской республики. Современникам и ранним биографам принца многие из его притязаний казались несправедливыми и непонятными. Известно, что они и для него тоже имели субъективную и относительную ценность, в них решающую роль играли тонкие, обусловленные временем частности. Как дипломат он должен был одобрять применяемые меры только потому, что они являлись полезными для его политики и были единственными, которые могли победить зло: сепаратизм отдельных частей страны, слепую, упорную нетерпимость и экстремизм, доходящий до абсурда.

Заслуживает признания политика принца в отношении протестантизма. Он оказывал неоценимую помощь протестантам Англии и Германии, чтобы защитить от антипротестантской инквизиции Филиппа И, и по необходимости заранее примирился с опасностью завоевательной политики в направлении Рейна.

Первоначально Оранский выступил как защитник суверенной и поэтому национальной политики, но вскоре подвергся опасности стать только защитником новой идеологии - кальвинизма. Взгляды принца являлись предтечей формы «демократического» управления, предполагающего участие народа. Он настолько избавился от реликтов феодальной власти в Нидерландах, что освободил путь для своей трактовки права на борьбу против тиранической государственной власти. На все времена принц заложил основу современной теории национальной борьбы.

Несмотря на все превратности судьбы, которые он должен был преодолевать, Оранский всегда оставался добрым христианином. Ожесточенность его столкновений и острота сопротивления никогда не служили предлогом для подлости или бесчеловечности. Вопреки фанатизму в идеологическом споре, он всегда осознавал свои человеческие слабости и пределы.

Сын германского аристократического рода, выросший в мире бургундско-габсбургских умонастроений, Вильгельм Нассау стал нидерландским принцем и в конечном итоге - Отцом Отечества!

Хронология

1533 г. Рождение в Дилленбурге.

1544 г. Наследство в Нидерландах.

1549 г. При Брюссельском дворе Марии Венгерской.

1551 г. Первый брак с Анной фон Бюрен.

1555 г. В Государственном совете. Рыцарь ордена Золотого Руна.

1558 г. Смерть первой жены.

1559 г. У короля Генриха II. Разговор в Венсенском лесу.

1559 г. Наместник Голландии, Зеландии, Утрехта и пр.

1561 г. Второй брак с Анной Саксонской.

1563-64 гг. Оппозиция в Государственном совете.

1566 г. Бургграф в Антверпене. Иконоборческое восстание (август).

1567 г. Возвращение в Дилленбург (апрель).

1568 г. Первый вызов на «Кровавый совет» (январь).

1568 г. Похищение его сына Филиппа-Вильгельма (февраль).

1568 г. Прием в Дилленбурге делегации антверпенских купцов (апрель).

1568 г. Первое вторжение Оранского в Брабант (октябрь).

1569 г. Оранский сражается во Франции.

1570 г. Новые военные планы, договоренности с королем Карлом IX и гугенотами.

1572 г. Второе вторжение в Брабант и Геннегау (июль), отступление в сентябре и октябре.

1572 г. Снова наместник Голландии, Зеландии и Утрехта (июль)

1573 г. Переход в кальвинизм.

1574 г. Конец осады Лейдена (октябрь).

1575 г. Мирные переговоры в Бреде (март).

1575 г. Третий брак с Шарлоттой де Бурбон (июнь).

1576 г. «Гентское умиротворение».

1577 г. Вступление Оранского в Антверпен и Брюссель (сентябрь).

1577-78 гг. Переговоры с принцем Анжу, герцогом Алансонским.

1578 г. Генерал-лейтенант наместника, эрцгерцога Матвея Габсбургского (январь).

1578 г. Проект религиозного мира.

1579 г. Мирные переговоры в Кельне (август).

1580 г. Король Филипп II объявляет Оранского вне закона (март).

1580 г. Договоренность с Анжу (Плесси-ле-Тур, август).

1580 г. «Апология» Оранского (декабрь).

1582 г. Вступление в Антверпен с Анжу (февраль).

1582 г. Покушение Жореги (март).

1582 г. Смерть Шарлотты де Бурбон.

1583 г. Четвертый брак с Луизой де Колиньи (апрель).

1583 г. Покидает Антверпен и отправляется в Миддельбург и Дельфт (июль).

1584 г. Похороны принца Оранского-Нассау (август).

Примечания:

В книге «История Европы. От средневековья к новому времени» названа другая дата отречения Карла V: 1556 г. (прим. ред.).

Настоятель, старший пастор у лютеран, (прим. ред.).

Священнослужитель высшей степени церковной иерархии (прим. ред.).

Общеимперское собрание знати (прим. ред.).

Одно из высших должностных лиц в Нидерландах (прим. ред.).

Каперство - захват (с ведома своего правительства) судами, принадлежавшими частным лицам, коммерческих неприятельских судов или судов нейтральных стран, занимавшихся перевозкой грузов в пользу воюющей стороны (прим. ред.).

Имеется в виду собрание штатов Голландии, на которое прибыли сторонники восстания и кальвинисты от крупных и даже малых городов (прим. ред.).

История Вильгельма III Оранского была богата событиями, политическими и военными победами. Большинство английских историков дают высокую оценку его деятельности на посту правителя Англии и Шотландии. В это время ему удалось провести ряд глубоких реформ, которыми была заложена политическая и хозяйственная система страны.

А также начался стремительный взлет Английского королевства, приведший к ее превращению в могущественную державу. Одновременно была заложена традиция, связанная с ограничением монаршей власти. Об этом и будет рассказано в краткой биографии Вильгельма III Оранского, приведенной ниже.

Рождение, семья

Место рождения Виллема ван Оранье Нассу - фактическая столица Республики соединенных провинций Гаага. Родился он 4.11.1650 г. Забегая вперед, скажем, о годах правления Вильгельма III Оранского. Правителем Нидерландов в должности статхаудера (буквально «держатель города») он стал в 1672 году. Королем Англии и Шотландии - в 1689 году. Правил он до самой смерти - 8.03.1702 г.- в Лондоне. Нужно отметить, что на троне Шотландии наш герой находился под именем Вильгельма 2. При этом английским королем он стал несколько раньше - в феврале, а шотландским - в апреле.

В семье своего отца, штатгальтера Вильгельма под номером два, князя Оранского, принц был единственным ребенком. В ряде европейских государств штатгальтер, он же статхаудер, - это наместник, лицо, управлявшее какой-либо из территорий данного государства. Должность, аналогичная венецианскому дожу.

Его матерью была Мария Генриетта Стюарт - старшая дочь короля Англии, а также Шотландии и Ирландии Карла I. Ее братьями были сыновья Карла I, будущие короли Карл II и Яков II. Таким образом, семья Вильгельма III Оранского была королевской.

Спор об имени

Буквально через два дня после рождения будущего принца Оранского его отец скончался от оспы. Оба отцовских титула - принца и штатгальтера - по закону не передавались по наследству, поэтому маленький Вильгельм не получил их сразу. Между тем его мать и бабушка по отцу вступили в конфликт по поводу того, как назвать младенца. Первая хотела назвать его Карлом, в честь своего отца-короля. Вторая же сумела настоять на том, чтобы назвать мальчика Вильгельмом. Она надеялась, что ее внук станет штатгальтером.

Составляя завещание, отец Вильгельма планировал назначить опекуном сына его мать, но он не успел поставить подпись на документе. Согласно решению Верховного суда от 1651 года, опека была разделена между матерью, бабушкой и дядей ребенка.

Детство, образование

Мать, Мария Генриетта Стюарт, не проявляла к сыну особого интереса. Она виделась с ним редко, всегда сознательно отделяясь от общества голландцев. Первое время образование Вильгельма III Оранского было отдано в руки нескольких голландских гувернанток. Однако некоторые из них были родом из Англии. Начиная с 1656 года, будущий принц Оранский ежедневно стал получать религиозные наставления, которые ему давал кальвинистский проповедник.

До нашего времени дошел краткий трактат, посвященный идеальному образованию будущего правителя, автором которого, предположительно, был один из наставников Оранского. Согласно данному материалу, принцу постоянно внушалось, что судьба определила, что его жизненная цель - стать инструментом в руках Божиих, чтобы выполнить историческое предназначение семьи Оранских.

Продолжение образования

С 1959 года Вильгельм 7 лет проучился в Лейденском университете, хотя и неофициально. После этого Ян де Витт, великий пенсионарий, в тот момент фактически правивший Голландией, и его дядя принудили Голландские штаты к взятию на себя ответственности за образование Оранского. Так как это должно было служить гарантией того, что он получит навыки, необходимые для исполнения государственных обязанностей.

С тех пор началась борьба за влияние на Вильгельма и его будущую судьбу между представителями Соединенных Голландских провинций с одной стороны и английской королевской династии - с другой.

Вмешательство в образование принца со стороны Голландии началось с осени 1660 года, но долго оно не продлилось. Когда мальчику было 10 лет, его мать умерла от оспы. В своем завещании она просила короля Карла II соблюсти интересы ее сына. В связи с этим Карл выдвинул требование к Штатам о том, чтобы они прекратили вмешательство в судьбу Вильгельма.

С конца сентября 1661 года вмешательство прекратилось, и к мальчику был «прикомандирован» представитель короля Зуйлештейн. По итогам 2-й англо-голландской войны был подписан мирный договор, одним из условий которого было - улучшить положение королевского племянника. В руководство Штатов официально объявило Вильгельма воспитанником правительства.

После этого образование мальчика в свои руки взял Ян де Витт. Каждую неделю он наставлял будущего Вильгельма III Оранского по вопросам, касающимся государственного управления, а также играл с ним в игру, называемую «реал-теннис» (прообраз большого тенниса). Следующий великий пенсионарий Гаспар Фагель проявлял больше приверженности интересам Вильгельма.

Начало карьеры

Начало карьеры Вильгельма III Оранского было далеко не безоблачным. После того как умер его отец, некоторые из провинций перестали назначать следующего штатгальтера. Когда подписывался мирный Вестминстерский договор, подводивший итоги 1-й англо-голландской войны, потребовал заключить секретное приложение к нему.

Согласно этому приложению, для того чтобы запретить назначение Голландией на должность штатгальтера представителей Оранской династии, необходимо принятие специального акта об устранении. Однако поскольку Английская республика (с которой и произошло заключение голландцами договора) после реставрации Стюартов прекратила свое существование, было признано, что указанный акт не имеет юридической силы.

В 1660 году мать и бабка Вильгельма предприняли попытку убедить некоторые из провинций признать его будущим статхаудером, но первоначально ни одна из них не согласилась. Накануне восемнадцатилетия юноши, в 1667 году, партия Оранжистов сделала еще одну попытку по приведению его к власти путем закрепления за ним должностей статхаудера и капитан-генерала.

Дальнейшее противостояние

Чтобы предотвратить реставрацию влияния Оранских князей, де Витт «дал добро» харлемскому пенсионарию Гаспару Фагелю призвать Штаты Голландии к принятию так называемого Вечного эдикта. Согласно принятому документу, должности капитан-генерала и штатгальтере любой из провинций не могли совмещаться в лице одного и того же человека.

Однако сторонники Вильгельма не перестали заниматься поиском путей, которые могли привести к поднятию его престижа. С этой целью в сентябре 1668 года Штатами Зеландии он был провозглашен «Первым из благородных». Чтобы принять это звание, Вильгельм был вынужден незаметно для своих учителей тайно прибыть в Мидделбург. Спустя месяц, его бабка Амалия дала ему позволение на самостоятельное управление своим двором, объявив о его совершеннолетии.

Отмена должности штатгальтера

Будучи оплотом республиканцев, Голландская провинция в 1670 году пошла на отмену должности штатгальтера, ее примеру последовали еще 4 провинции. При этом от каждого члена городского совета (регента) де Витт потребовал дать клятву, поддерживающую эдикт. Вильгельм счел подобное развитие событий своим поражением.

Однако его шансы на повышение не были исчерпаны. У него появилась возможность стать членом высшего армейского командования. Кроме того, де Витт признал, что существует возможность сделать Вильгельма членом Госсовета Нидерландов. Последний на тот момент являлся авторитетным органом, с прерогативой контроля военного бюджета. В конце мая 1670 года принц Оранский был принят в совет с правом голоса, и это несмотря на то, что де Витт настаивал исключительно на участии в обсуждениях.

Поездка в Англию

В ноябре 1670-го Вильгельму дано было разрешение на поездку в Англию, во время которой он пытался убедить Короля Карла I в том, чтобы тот хотя бы частично возвратил долг Оранской династии, составлявший около 3 миллионов гульденов. При этом принц соглашался на сокращение суммы задолженности до 1,8 миллиона.

Английскому королю пришлось убедиться в том, что его племянник является преданным кальвинистом и патриотом Голландии. Поэтому он отменил свои планы по назначению его руководителем полностью зависимого от английской короны образования, в которое он с помощью Франции стремился превратить Республику Соединенных провинций, фактически уничтожив ее.

При этом Вильгельм увидел, что его родственники, сыновья короля Карл и Яков, в отличие от него, ведут жизнь, заполненную любовницами и азартными играми.

Позиция республиканцев

На следующий год руководителям Республики стало понятно, что ей не избежать вторжения англичан и французов. Перед лицом этой угрозы Штаты Гелдерланда выдвинули предложение о назначении Вильгельма на должность капитан-генерала в ближайшее время, невзирая на его молодость и отсутствие опыта. Штаты Утрехта поддержали это предложение.

Однако Штаты Голландии в 1672 году предложили назначить принца Оранского на указанную должность лишь на одну военную кампанию, на что он ответил отказом. После этого было решено пойти на компромисс: сначала назначить на одно лето, а затем, по достижении принцем 22 лет, сделать назначение бессрочным.

При этом Вильгельм отправил письмо королю Карлу, где предлагал ему, воспользовавшись ситуацией, оказать давление на Голландские Штаты, чтобы они назначили его племянника штатгальтером. Он же, со своей стороны, был готов содействовать союзу Англии с Республикой. Однако никакой реакции со стороны Карла не последовало, он продолжал готовиться к войне.

Провозглашение штатгальтером и женитьба

Начало 1670 годов ознаменовалось для Нидерландов вовлечением в продолжительные войны сначала с Англией, а потом и с Францией. 4.06.1672 г. в возрасте 21 года принц Вильгельм был, наконец, назначен и штатгальтером, и главнокомандующим одновременно. Вскоре после этого, в августе, братьев де Витт зверски растерзала толпа, которую спровоцировали сторонники принца, оранжисты.

Что касается причастности к этой жестокой акции самого принца Оранского, то она не была доказана, но есть сведения, что он препятствовал привлечению ее зачинщиков к суду. Более того, некоторых из них он представил к награде в виде денежных средств или высоких должностей.

Это, естественно, плохо отразилось на его репутации, равно как и инициированная им карательная экспедиция в Шотландии, которая известна в истории как резня в Гленко.

В этот переломный период принцем Оранским были проявлены большие способности правителя, он отличился сильным характером, закалившимся в нелегкие для него годы республиканского правления. С помощью принятия энергичных мер молодому правителю удалось остановить наступление французских войск, вступить в коалицию с Австрией, Испанией и Бранденбургом. При помощи союзников в 1674 году им был одержан ряд побед, и Англия выведена из войны.

В 1677 году он вступил в брак. Женой Вильгельма III Оранского стала его двоюродная сестра Мария Стюарт, приходившаяся дочерью герцогу Йоркскому, впоследствии ставшему королем Англии Яковом II. По свидетельству современников, этот союз отличался необычайной теплотой и доброжелательностью. За ним, в 1678 году, последовал разгром войск французского короля Людовика XIV под Сен-Дени, который подвел итог войне с французами, впрочем, ненадолго.

События «Славной революции» 1688 года

После того как умер английский король не имевший законных детей, его место на троне Англии и Шотландии занял его дядя Яков II, доводившийся тестем Вильгельму. Он был крайне непопулярен как в народе, так и среди правящей верхушки. Считалось, что его стремлением было восстановление католицизма в Англии и заключение союза с Францией.

У противников Якова некоторое время существовала надежда на то, что король, будучи пожилым человеком, скоро покинет этот мир, а на английский трон вступит его дочь Мария, супруга Вильгельма, бывшая протестанткой. Но эта надежда рухнула, когда у Якова, достигшего 55 лет, в 1688 году родился сын, что стало толчком к государственному перевороту.

Основные группировки, объединившиеся на почве неприятия политики Якова II, договорились о приглашении голландской пары - Марии и Вильгельма, призванных прийти на смену «католику-тирану». На то были свои причины. К этому моменту принц Оранский уже несколько раз побывал в Англии, завоевав там популярность, особенно у партии вигов.

Тем временем Яковом было предпринято усиление гонений на англиканских священников, а также он поссорился с тори. Таким образом, он практически остался без защитников. Его союзник Людовик XIV вел войну за Пфальцское наследство. Тогда объединенная оппозиция в составе духовенства, парламентариев, горожан и землевладельцев тайно обратилась к Вильгельму с призывом стать во главе переворота и принять корону Англии и Шотландии.

Победа

В ноябре 1688 года Вильгельм Оранский с армией, состоящей из 40 тысяч пехоты и 5 тысяч кавалерии, высадился на английском берегу. На его личном штандарте имелась надпись, гласившая о том, что он будет поддерживать свободу Англии и протестантскую веру. При этом никакого сопротивления Вильгельму не было оказано. На его сторону без всякого промедления перешли не только королевская армия, министры, но и члены королевской семьи.

Одним из решающих факторов победы явилось то, что переворот был поддержан ранее ближайшим сподвижником короля Якова, бароном Джоном Черчиллем, который командовал армией.

Старому королю пришлось бежать во Францию, но это не означало, что он смирился с поражением. Когда в 1690 году ирландцы подняли восстание против Англии, Яков, получив военную поддержку со стороны Франции, сделал попытку вернуть власть. Но в сражении у реки Бойн, под личным руководством Вильгельма Оранского, армия ирландских католиков потерпела сокрушительное поражение.

В январские дни 1689 года он и его жена Мария были провозглашены парламентом монархами Англии и Шотландии на паритетных началах. Нужно отметить, что первым предложением, поступившим Вильгельму от вигов, было стать консортом, то есть всего лишь супругом королевы Марии, призванной царствовать единолично.

Однако им был выражен категорический отказ. Случилось так, что Мария умерла по прошествии пяти лет, и Вильгельм III Оранский дальше самостоятельно правил страной. При этом он управлял до конца жизни не только Англией и Шотландией, но и Ирландией, при этом сохраняя и власть в Нидерландах.

Чем отличились годы правления

Затем он воевал на суше и на море с Людовиком XIV, который не признавал его королем. Для этого им были созданы мощнейшие армия и фот. В результате Людовику ничего не оставалось, как заключить в 1697 году мир и признать за Вильгельмом законность власти.

Но несмотря на это французский король не переставал оказывать поддержку Якову II, а после его кончины в 1701 году и его сыну, который объявил себя королем Яковом III. Интересны фактом является то, что Вильгельм III Оранский был не только знаком, но и находился в дружеских отношениях с Петром I, русским царем. Последний в период с 1697 по 1698 год (Великое посольство) был в гостях у Вильгельма - и в Англии, и в Нидерландах.

Важные факты

Приведем некоторые из наиболее важных фактов, ознаменовавших правление Вильгельма III, к которым можно отнести следующие:

• Переход к парламентской монархии, которому способствовало принятие в 1689 году Билля о правах и ряда других актов. Они определили развитие конституционно-правовой системы в Англии на два грядущих столетия.
• Подписание Акта о веротерпимости, хотя и относящегося только к протестантам, которые не принадлежали к Англиканской церкви, и не касавшегося ущемленных прав католиков.
• Основание в 1694 году Английского банка при поддержке короля.
• Утверждение в 1701 году Акта о престолонаследии, по которому католики и лица, состоящие с ними в браке, не имели права претендовать на английский трон.
• Одобрение в 1702 году создания Объединенной Ост-Индской компании.
• Расцвет науки, литературы, мореплавания.

В последние годы жизни Вильгельм страдал от астмы. Умер он в 1702 году от воспаления легких, явившегося осложнением, последовавшим за переломом плеча. Так как брак Марии и Вильгельма был бездетным, наследницей трона стала сестра Марии Анна.